Тропинка обогнула гостиницу и привела к парадной двери, выходившей в долину. Следуя за своим проводником, я снова бросила невольный взгляд на притягательную одинокую громаду на востоке, нависшую над равниной, словно хищная птица.
Блейвен? Голубая гора? Повернувшись к ней спиной, я вошла в гостиницу.
Прошел час. Я умылась, вычесала железнодорожный дым из волос и переоделась. Сидя в гостиной отеля, я наслаждалась временным уединением, пока остальные отдыхающие не собрались на обед. Я потягивала превосходный херес, мои ноги согревал огонь уютного камина, а с трех сторон гостиной высились горы, вид которых доставлял мне удовольствие. Мне было хорошо.
Хлопнула дверь веранды, и в ту же минуту сквозь стеклянные двери гостиной я увидела двух женщин, идущих через холл к лестнице. Одна из них была примерно моего возраста, невысокого роста, плотного сложения, с прямыми темными волосами, подстриженными по-мужски, в одежде альпиниста – широкие брюки, ботинки и толстый свитер, – которая подчеркивала ее мужеподобный облик. Другая – девушка лет двадцати, очень юная, краснощекая, черноволосая. Мне подумалось, что у нее довольно несчастный вид, а ее плечи под рюкзаком были так напряжены, словно она очень устала. Парочка проковыляла вверх по лестнице и скрылась за углом.
Примерно через минуту вслед за ними появилась пожилая пара, оба высокие, тощие, слегка сутулые, со спокойными благовоспитанными лицами и в весьма потрепанных шляпах. Они торжественно пронесли вверх по лестнице пустую корзину для рыбы, и тут же по их пятам с трудом протащилась еще одна женщина, глубоко засунувшая руки в карманы пальто. Я не разглядела ее лица, но поникшие плечи и безжизненная походка поведали о судьбе, полной разочарований и усталости.
Зевнув, я вытянула ноги к огню и глотнула еще хереса. Лениво перелистала страницы старого светского еженедельника, лежащего у моего локтя. С глянцевых страниц, выхваченные безжалостной вспышкой, смотрели привычные лица, застигнутые на охотничьих ужинах и благотворительных балах… красивые лошади, некрасивые женщины, разодетые мужчины… Лондонский телефонный справочник был бы куда интереснее. Мне попалась моя фотография, достаточно ординарная: я позировала на фоне камина работы Адама в вечернем платье – наиболее вдохновенном творении Хьюго Монтефиора… Прелестное платье, я хорошо его помню. А вот страницы, посвященные театральной хронике: Алек Гиннес с немыслимой бородой; Вивьен Ли, близ которой меркнут все женщины; Марша Малинг одаряет камеру знаменитой треугольной улыбкой, глядя в пустоту своими поразительными глазами…