– Конечно, – протянула я с улыбкой, но Ольшанский и не собирался уходить, выражением лица намекая, что ждет окончания фразы. – Дорогой.
– Мария Михайловна, вы не говорили, что у Василисы такой отец.
Психолог вернула былую стойкость лица и теперь сияла не хуже Васи. Их бы обеих на елку, да посильнее насадить, чтобы не свалились. А Ольшанский! Он уже не просто влез в мою личную жизнь с расспросами, но погрузился туда с головой.
– Я могу идти? – с надеждой спросила и многозначительно протянула я. – Дела…
Ага. Дела по убийству одного наглого миллионера. День еще не начался, а он уже третий раз ставит меня в такое положение, что хоть выбирайся, хоть тони.
– Конечно. – Забеспокоилась психолог. – Будем рады видеть вас на собрании в следующую среду. С супругом.
– Он не муж мне, – огрызнулась я, поскорее покидая поле боя.
– У Василисы замечательный отец, – донеслось мне вслед.
По лестнице я спускалась, тяжело топая ногами. Представляла, как с каждым шагом вдалбливаю голову Ольшанского в затвердевший бетон. Ладно, надо мной измываться, но дочь моя при чем?!
Вася и Ольшанский ждали меня около крыльца, вдвоем прыгая на нарисованных классиках. Ладно Вася, но Ольшанский в дорогущем костюме и лакированных ботинках задирал ноги и крутился как заправский школьник.
– Мама! – Бросилась ко мне дочь. – Почему ты не говорила, что тоже училась в этой школе? Вместе с Сережей.
– С Сережей? – поперхнулась я словами. – С каких пор это для тебя Сережа?
Вася недоуменно уставилась на меня.
– Мама, ты такая странная. Это же его имя.
– Забыла уже? – Запыхавшийся Ольшанский подскакал к нам и замер на одной ноге. – А когда мы учились, такого не было. Сами рисовали мелками, стыренными из класса.
Подхватив слово, Васька тут же оживилась.
– Стыренными! Так ты воровал? Мама, ты дружила с хулиганом?
– Твоя мама сама была такой хулиганкой. – Подмигнул мне Ольшанский.
Мне оставалось только смерить его уничижительным взглядом. Жаль, что не имею суперспособностей, как у драконов, испепелила бы моментально.
– Мама всегда была хорошей девочкой и вела себя правильно. Не прогуливала уроки, делала домашние задания и слушалась маму.
Ольшанский сначала смотрел на меня непонимающим взглядом, а потом дико заржал. Так, как никогда не смеются приличные миллионеры. Зато именно так он ржал в школе. Надо мной.