-Благодарю – важно приосанился низкорослый собеседник – Впрочем
ещё бы мне не разбираться, всё таки я его добываю. Гмалин из Серого
Прибоя, будем знакомы.
-Альвгейр Йорансон, а рядом со мной мой брат Тормод. Мы из Белых
Медведей – вежливо кивнул ему я. Клановые знаки гномов на одежде
для меня были в новинку, но тут трудно было не запомнить то, что
видел в порту. Серый Прибой, как следует из названия, ведал
прибрежными водами и причалами Ват-Барда, а так же таможней,
оборонительным флотом и верфями. Ну и добычей всякого из моря, не
без этого – Надо думать вы один из тех смельчаков, что отваживается
лезть под воду?
-Так и есть, хотя в кораблестроении опять же смыслю – обрёл гном
ещё более важный вид – Но слышал северные варвары тоже
недурственные пловцы. От вас ведь к нам тоже везут немало даров
моря.
-Трудно зваться морским народом и не уметь плавать – хохотнул я
– Кстати как на счёт пропустить по кружке пива? Был бы рад
послушать, как работают под водой уже подгорный народ.
Отказываться Гмалин конечно не стал. Я вообще не очень
представляю, что должно происходить, чтобы гном не стал пить пиво,
да ещё и на халяву. Влил коротышка в себя в Сломанном щите за мой
счёт конечно немало пенного, но зато был весьма словоохотлив. В
первую очередь выяснилось самое важное, борода у гнома была так
коротко острижена, чтобы он мог нормально работать в
техно-магическом водолазном шлеме. Хорошо хоть дело не дошло до
нашей армейщины, которая предписывает сбривать растительность на
лицах, чтобы она не мешала одевать средства индивидуальной защиты,
правда коротышки наверно скорее утопятся, чем будут добровольно
бриться. Бороды – это значимая часть их культурного кода, даже
укоротить их могут только по очень вескому поводу, буквально идя на
сакральную жертву ради своего народа и чертовски солидных барышей.
Ну да это ладно, чужой монастырь, чужой устав, все дела. Другое
дело, что быстро выяснилось: с плаваньем у гномов всё было довольно
паршиво. По дну они скорее ходили и делали это небыстро. И как
следствие добыча чего-либо со дна являлась большим и дорогостоящим
гемором. Для полного счастья работать они могли только на крайне
небольших глубинах, рекордом было лишь что-то около шести метров
под водой. Если зайти глубже, то вскоре гном погибал, порой даже не
поднявшись на поверхность, а порой поднявшись склеивал ласты без
видимых причин от внутренних кровоизлияний. Припомнив свою прошлую
жизнь, я понял в чём дело, возблагодарив Жака-Ива Кусто, его
Калипсо и Одиссею, да будет французу на том свете вдосталь вина,
мадмуазелей и аквалангов. Гномов убивала кессонная болезнь, видимо
тут никто ещё толком не разобрался, как эта штука действует.