“Никчёмная Николь”, — издевательски звучит в памяти голос Гилберта.
Костяная дверь трещит, её охватывает огонь. Через миг она с грохотом падает на пол, раскалывая мраморные плиты.
Захватчики вваливаются внутрь. Один впереди и трое за спиной, они куда выше наших мужчин, широкие в плечах, с крупными руками. Доспехи в крови, лица скрывают стальные шлемы, но даже так я чую их торжество.
Нас разделяют пять шагов и алтарь. Мне некуда бежать.
— Убийцы! — цежу я, наставляя кинжал на солдат. По сравнению с тяжёлым оружием врагов он выглядит ничтожной зубочисткой.
— Отойди-ка от алтаря, принцесска, — рычит первый солдат. Похоже, это один из командиров. Его броня отличается, на груди сложная гравировка в форме волчьей пасти.
Меня колотит от страха, от ненависти, от душевных ран.
— Не приближайся! — кричу я.
И не думая слушаться, оборотень делает шаг. Его зелёные глаза сверкают из-под забрала, голос уверенный, глубокий:
— Брось кинжал и сдавайся.
— И не подумаю!
— Лучше не зли меня, зайка. Ты уже наша, и деваться тебе некуда.
— Разве? — шепчу я. Гнев и отчаяние ударяют в голову, удушьем перехватывают горло.
Всё же один выход у меня есть!
Резким движением я переворачиваю кинжал остриём к себе. И с силой вонзаю лезвие себе в область сердца.
— Стой! — запоздалый приказ.
Я захлёбываюсь хрипом, боль огнём охватывает тело. Упав грудью на алтарь, липкими пальцами цепляюсь за белоснежный камень. Холод растекается по венам ледяным крошевом, сердце бьётся с натугой. Как же больно умирать...
— Проклятье! — слышу я крик.
Меня подхватывают чужие крепкие руки, и нет сил вырваться, оттолкнуть врага! Убийцу! Захватчика моей земли! Ненавижу! Ненавижу!
Меня переворачивают на спину.
— Не дёргайся, — рычит мужчина, оборотень-волк с зелёными глазами. Он что-то говорит остальным, но я уже разбираю слов. Мне тяжело дышать… зато хватает сил протянуть руки к шее врага, сжать кольчугу.
Хочу задушить его!
Руандовец не реагирует на мои бессильные попытки ему навредить, вместо этого откидывает латную перчатку и пробует вытащить кинжал из моей груди.
Вскрикнув, я пытаюсь оттолкнуть оборотня, но он перехватывает мою слабую руку… И вдруг замирает изваянием. А затем вздрагивает, словно его ошпарило кипятком. Оглушённо смотрит на моё запястье.
Там на коже стремительно проявляется сложная вязь рисунка.