Однако рассуждала я так: пока есть силы и дети малы, нужно
каждую монетку оплачивать. Марэк у меня магом уродился, ему позже
учителей нанимать придется. Хорошо бы к тому времени твердо на ноги
встать и собственное дело открыть. С Амалой проще — девочка пошла в
отца. Обычная. Таким живется проще. Готовила я плохо, дело это не
любила. Все равно пришлось бы где-то столоваться. А так я двух
кроликов одним выстрелом убивала: и деньги зарабатывала, и детей
кормила вкусно и сытно. Еще и студенту вон оставалось, но студент
вряд ли воротится.
Обед не такой суматошный, как завтрак. Публика та же, но б уже
никуда не спешит, кушает основательно, медленно. Мы успеваем даже
посплетничать.
— А что, в газетах не пишут — государь наш здоров? — спросила я
Аннету.
— Навроде и здоров. Говорят, обгорел малеха. Жена его вряд ли
оправится, да то и понятно. В детских пожар-то начался.
Я кивнула. Слышала об этом еще на Севере.
— Так ты ж с Устинска, — сообразила девица. — Нешто меньше меня
знаешь?
— Мы люди темные, деревенские, — пробормотала я. — Читать-то
меня и не учили. А что там люди баяли, кто знает — правда ли?
Приврать-то все горазды. Вот в газетах истину пишут!
— Навряд ли уж чистую истину, но уж и не врут внаглую, — кивнула
Аннета. — Что же, ты совсем не знаешь ничего?
Вот пристала! Сама, впрочем, виновата. Нечего было разговор
заводить. Но уж очень меня взволновала подслушанная беседа за
завтраком.
— Я в ту пору дочкой занята была да мужа хоронила. Не до
новостей было. Шутка ли — вдовой остаться!
— Ах, бедняжка! — тут же сжалилась девушка. — Вот уж не повезло
тебе!
— А это как поглядеть. Муж мой сильно старше был, пил много. Во
хмелю буйствовал, руки распускал. Несколько раз чуть меня не
прибил. Да ладно б меня, он еще и детей своих не жалел.
О подобном я здесь рассказывала впервые, раньше молчала. Просто
говорила, что вдова. Неудивительно, что и кухарки готовку
побросали, и Сусанна навострила ушки.
— Так зачем ты за такого пошла-то? — удивилась наивная
Аннетка.
— За кого тетка сказала, за того и пошла. Я ведь сирота, у меня
кроме тетки и не было никого. Мне она говорила, что мужчина
хороший, надежный. Что немолод — оно и славно, зато дом у него
хороший, лавка своя. А вон оно как оказалось.
— А умер от чего? — приоткрыла рот Фенька. — Допился?