ане, мне на голову
обрушилось что-то, по тяжести сравнимое с небом, и я отрубился. А
очнулся уже в больничной палате, в которой провел целых полторы
недели с сотрясением мозга. И за эти полторы недели я просто
задолбался отвечать на вопросы полиции о произошедшем.
Зато и сама полиция тогда нашла чем
меня порадовать — рассказали, что девушку я
все-таки спас. Косвенно, но
спас. Когда неудавшиеся насильники отвлеклись на меня, как на
досадную помеху, девушка не потеряла самообладания. Она быстро
подобрала мой газовый баллончик, который я выпустил из рук, когда
меня ударили по голове и залила из него насильников. Выиграв таким
образом время, она убежала и вызвала полицию, которая и спугнула
преступников.
Вот только сейчас у меня не было
газового баллона в кармане… Но сейчас он мне и не был нужен. Ледоруба тоже нет, пистолета
нет, рюкзака — я не чувствую их тяжести на привычных местах. Ничего
нет. Но мне ничего и не нужно. Пять противников — это даже не
смешно. Особенно если они все такие же как этот блондин. Это будет
просто скучно.
— По-хорошему или по-плохому? — спросил я у парней, которые не
знали, как реагировать и потому не спешили это делать.
— А по-плохому это как? — прогудел
шкаф, что держал девушку за плечи.
— Это вот так. — я кивнул на
блондина, который свернулся в позу эмбриона и уже даже перестал
хныкать. Он сжимал руками вывернутую лодыжку и старался не
двигаться, чтобы не вызывать новых приступов боли.
Я чувствовал неуверенность
противников, ведь они тоже все это видели. Видели, как я одним
движением расправился с блондином, видели, как он теперь мучается
от боли... И теперь никто из них не хочет оказаться на его
месте.
А, нет, один все-таки хочет!
— Ну давай по-плохому. — прогудел
шкаф, отодвигая девушку в сторону и буквально передавая ее одному
из своих подельников. — Правда сразу предупреждаю — я так ловко
ноги крутить не умею... Так что тебе придется
помучиться.
И он широко, по-колхозному замахнулся, как косой на сенокосе.
Как будто собирался вынести мне нахрен челюсть с одного удара.
Его огромная рука полетела к моей голове, как шар для разрушения
стен. Я тоже шагнул ему навстречу, но
не для того, чтобы заблокировать удар — с нашей разницей в массе
это все равно что комету пытаться остановить ракеткой для
настольного тенниса.