И Мира молчит.
— Видимо, тебе очень нужна твоя работа, — хмыкаю я. — Закончились богатые мужики, готовые оплачивать твои прихоти? Или просто постарела и никому не нужна больше? Обидно, наверное.
Вместо ответа она давит на газ, даже не спрашивая, куда нам ехать. Её машине я не доверяю вовсе, а Мира заставляет её разогнаться до сотни. Чудо китайского автопрома скрипит и трясётся, и я начинаю опасаться за свою сохранность.
— Ты решила погибнуть и утащить меня с собой?
— Я бы хотела, чтобы ты сдох в одиночестве.
И все это — с непроницаемым лицом. Моя Мира и правда очень изменилась, и неожиданно мне горько от этого. От того, что все сложилось так, что мы ненавидим друг друга. А ещё от того, что кажется вдруг, что так было всегда. И все сложнее вспомнить, до чего же раньше было сладко.
— К империалу, — качаю головой я. — И довези меня живым.
Парковка полна элитных автомобилей. Красная машинка здесь — как бельмо на глазу, но Мира спокойно паркуется и выходит. Дожидается, когда выйду я, затем нажимает на брелок запирая машину, словно на такое корыто кто-то может позариться.
— У вас забронирован столик? — с сомнением уточняет швейцар.
Он видит, какой стоимости на мне вещи, у него наметан взгляд. Его смущает из какого автомобиля мы вышли, и дешевое пальто Миры.
— На имя Тимофея Бессонова, — бестрасстно отвечает Мира. — У господина Бессонова некоторые сложности с финансами, понимаете.
Столик действительно заказан, растерянный швейцар проводит нас внутрь и принимает нашу верхнюю одежду. Я смотрю на Миру и подавляю желание закатить глаза. На ней платье, да.
— Ты ходила в нем на утренник к любимым племянникам? — едко спрашиваю я.
Платье тёмное, в мелкий светлый горошек. Целомудренной длины — почти до колена. На талии перетянуто ремешком. Черт побери, у платья имеется даже округлый воротник.
— У меня нет племянников.
Нас передают в руки приветливой хостес, которая выглядит так, словно только сошла с подиума. Она ведёт нас, шагая впереди, её бедра призывно раскачиваются. Но смотрю я не на неё.
Изменилось не только поведение Миры. Её тело тоже претерпело некоторые изменения. Оно стало более зрелым. Платье сидит на ней достаточно свободно, но тонкий шифон обтягивает её ягодицы, я вижу, как натягивается ткань при шагах, и мне сводит руки от желания стиснуть её задницу руками. Я хочу кусать её облизывать, я хочу узнавать, какой стала на вкус и наощупь эта новая Мира.