— Всегда была ненасытной, - шепчет он склоняясь надо мной, обхватывая моя волосы, — и в этом ты нисколько не изменилась.
Прежде чем я получу его член в себя, я должна взять его в рот. И сейчас меня нисколько это не смущает. Я ещё замуж за него выходила чётко понимая — все остальные мужчины грязные, чужие. А Тимофей свой. С ним все можно. Все приятно.
Теперь он тоже чужой, но менее приятно не стало. Я уже забыла, насколько его член велик и широк в обхвате. Толкает я так глубоко, в самое горло, я с трудом подавляю рвтоные порывы — растеряла практику за годы, давлюсь слюной.
— Черт, если бы ты знала, как хочу тебя…
Я рада, что мой рот занят — я не смогу наговорить такой же ерунды ему в ответ. То о чем бы жалела куда сильнее, чем о том, что получила удовольствие. Он покидает мой рот, снова толкает меня на четвереньки.
— Презерватив, - напоминаю я. - Тимофей, презерватив!
Мой голос охрип, в голове стучит набатом, но то, что мне нельзя беременеть, я понимаю чётко. У меня есть Ника, мне её нужно вырастить.
С удовлетворение слышу треск разрываемой обёртки. А затем захлебываюсь стоном — он входит в меня резко, целиком и полностью, и тоже стонет и голоса наши переплетаются. Он замирает, словно пытаясь растянуть мгновение, я начинаю двигаться первой. Это сильнее меня. Толкаю его попой. Трусь о него бёдрами. Я знаю, что впереди ещё один оргазм, мне уже ничего не стыдно, я хочу его получить.
И потом все взрывается. Куда сильнее, чем в первый раз. Настолько сильно, что я едва не теряю сознание. Возможно, кричу, не отдаю себе отчёта. Бьюсь в судорогах. Тимофей до боли сжимает мои бедра и кончает тоже. И сейчас я жалею о том, что на нем презерватив. Я хочу его сперму. Чувствовать её внутри себя горячим пламенем. А потом чувствовать, как стекает по бедрам.
Когда моё дыхание восстанавливается, я отстраняюсь от него. Не накрывают стыдливо одеялом - после всего, что случилось, это было бы глупо и смешно.
— Во сколько самолёт? - спрашиваю я.
— В четыре утра.
— Тогда я пойду.
— Нет, мы успеем ещё…
Успеваем. Поздно ночью я смотрю на экран телефона - никогда не оставляла Нику так надолго, поневоле жду плохих новостей. Всё тело саднит. Минеральная вода в стакане плюется пузырьками газа мне в лицо.
— Я пойду, — устало говорю я. — Тётя Надя не спит, наверное. Ты уедешь?