Я редко бывал за решеткой, но иногда
приходилось, поэтому понимал её чувства. Надо было дать немного
времени, чтобы очухалась, вспомнила обыденность жизни, а уже
потом...
— Так, хорош в молчанку играть, —
неожиданно проскрипела Яга. — Не для того меня из комфортабельной
камеры вытащили! Давай, ведьмак, колись — зачем вам Экскалибур
понадобился?
— А может дома поболтаем? У нас там
можно попить-поесть нормально...
— Ты мне ещё предложи в баньке
попариться, добрый молодец, — хмыкнула старая ведьма. — Это моя
фишка, чтобы жесткое мясо сделать помягче. Меня так мариновать не
нужно — всё одно только мослы остались, которыми даже дворовые
собаки побрезгуют. А что до "тишины разговора", то...
Яга многозначительно показала на
парящего над нами ворона.
Ну надо же, император не мог мне
полностью довериться и оставить наедине с Бабой-Ягой. Вечно ему
надо сунуть свой клюв… То есть свой нос в дела ведьмачьи. А ведь я
просил его довериться и не посылать шпиона, но нет…
– Не может его величество без надзора
за своими поддаными! – крикнул я в небо. – Думает и думает про свой
народ! Ведь без думок о народе и лапша не лезет в рот!
Ворон обиженно каркнул, постарался
капнуть на меня с неба, но я ждал подобной подлости, поэтому ловко
увернулся и похвастался обгрызенным ногтем на среднем пальце правой
руки. Мог бы показать, что недавно поймал рыбу по локоть, но это
было бы вовсе неуважением к императорскому служке.
Обиженный ворон сделал над нами крюк,
прокричал на своём языке какое-то противное проклятие и усвистал
прочь.
Мы же отправились дальше к машине.
Да, у меня появилась машина. Не летающая лодка, но вполне себе
годный автомобиль, который я выклянчил у его величества и заставил
ещё добавить бронебойности.
А что? Жизнь императорского слуги
всегда под прицелом. Тем более моя!
А я своей шкурой дорожу и не хочу,
чтобы её нечаянно продырявили. Конечно, не хочу, чтобы дырявили и
специально, поэтому всегда перед поездкой добавлял ещё и
магического укрепления. На всякий случай…
Женщины уселись позади. На переднее
сиденье я аккуратно уложил сумку со спящей Чоплей. Если вдруг её
начнёт тошнить, то я быстрее среагирую и выставлю летающую беду в
окошко.
Баба-Яга приглядывалась к Марине.
Поглядывала на меня и ухмылялась так паскудно, как будто изо всех
сил сдерживала вертящиеся на языке пошлые шуточки.