Возвращение в Петроград - страница 24
Душа Келлера: «А это больно будет?».
Душа Брюса: «Граф, тебе ли к боли привыкать? Будет очень больно! Ибо с душевной болью мало что сравниться может. А потому ты сейчас чуток на пол упадешь, чтобы натуральнее выглядело. На счёт три приступим! Готов?»
Душа Келлера: «Готов.»
Душа Брюса: «Три!»
[1] В РИ они погибнут вместе, расстрелянные петлюровцами у Святой Софии.
[2] Фраза принадлежит Великому Кормчему Мао Дзе Дуну.
[3] Сволочами называли людей, которых Пётр Первый стаскивал (сволакивал) на строительство Петербурга. Смертность среди крестьян была жуткая, поэтому слово приобрело столь негативный оттенок). Но точно так же Пётр сволакивал со всей Европы людей образованных в Россию, среди этих сволочей оказался и потомок шотландских королей Якоб Брюс.
[4] Тут граф неправ. Царь одобрял даже расстрелы без суда и следствия.
Глава восьмая
В которой вдовствующая императрица берет всё в свои руки
Петроград. Зимний дворец. Покои вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны
23 февраля 1917 года
Женщины живут дольше мужчин, особенно вдовы.
(Жорж Клемансо)
Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, она же датская принцесса Мария София Фредерика Дагмар, была женщиной властной. При жизни она настолько умело капала на мозг своему мужу, что тот вынужден был искать спасение от ее вечного жужжания на дне стакана с крепким алкоголем. Вообще-то миниатюрная датская принцесса и богатырского росту, и весу российский император были парочкой несколько несуразной. Дети у них получились какими-то усредненными. Ни в богатырскую стать Александра, ни совсем миниатюрные, как датчанка. Недаром ее упрекнул покойный муж, глядя на наследника Николая: «Какую породу испортила!» и чуть-чуть подумав, добавил: «Дура!».
(Императрица Мария Федоровна в 1898 году, на портрете ее автограф)
Довольно ранняя смерть супруга, которым Дагмар всё-таки крутила, как хотела и могла, подкосила ее властные амбиции. Но больше всего ее позиции были подорваны появлением во дворце «Гессенской мухи» - Алисы, которая при крещении стала Александрой Фёдоровной. И вот эта женщина наложила свою железную руку на молодого императора и находилась в постоянных контрах с вдовствующей государыней Марией Фёдоровной.
Многие считали ее двор некой альтернативой двору императорскому, вокруг императрицы концентрировались люди, недовольные правлением Николая Александровича, но это была оппозиция весьма умеренная, которая не ставила своей целью смену строя в стране, максимум их намерений ограничивался удалением Гессенской мухи со двора: не способная подарить императору наследника, принцесса Алиса имела весьма уязвимые позиции. Рождение цесаревича Алексея стало серьезным ударом по амбициям Дагмар. Правда. когда выяснилось о неизлечимой болезни младенца – гемофилии, при которой кровь не сворачивалась и малейшая рана могла стать смертельной, позиции вдовы Александра Александровича стали прочнее. Если говорить об весьма разросшейся семье Романовых, Мария Фёдоровна стала неофициальным главой императорской фамилии, решая много вопросов исключительно семейного толка. И по многим вопросам частенько с сыном Николаем спорила и не соглашалась. Но император всегда поступал по-своему (как подозревала вдовствующая государыня, его позиция была отражением мнения дражайшей Алисы).