Там-то есть на что смотреть — в той стороне. Кассиэль не единственный красавчик среди мужчин. Если мне зрение не изменяет, то там разнообразие — и совсем смазливые есть, и качки, и недовольные снобы с каменными выражениями лица. Хотя иссейла им не переплюнуть, тот вообще айсберг среди льдинок, стойко изображает мебель. А остальные присутствующие буравят друг друга взглядами, особенно достается почему-то мужского внимания мне и еще нескольким девушкам. Но кажется, это больше связано с одеждой — мы трое в штанах. Здесь такое не носят? Вот я буду хохотать, если мои мешковатые спортивки — это верх неприличия!
— Сейлы, добро пожаловать в Этарн, — я чудом не подпрыгиваю на месте. Камень разговаривает! — …Пусть этот день станет для вас самым важным в жизни, не упустите свое счастье, — подает голос иссейл.
Он выходит ближе к центру зала, так чтобы все его видели, на лице такое зверское выражение, что ни о каком добре и речи быть не может. Не будь на мне домашние штаны с начесом, я, сто процентов, замерзла бы!
— Я, иссейл домена Этарн, подтверждаю: церемония Зова завершена. Передаю вас, сейлы, в руки Благого ордена. Если есть пожелания или вопросы — также обращайтесь к орденцам.
Он резко указывает в сторону худой старушки и самоустраняется — просто разворачивается и быстрым шагом удаляется из зала. Кхем, какой добродушный хозяин! Спина ровная, шаги длинные, должно выглядеть гордо и мужественно, но у меня стойкое ощущение, что кое-кто просто сбегает от лишних разговоров… Божечки, может, он только снаружи вековая мерзлота, а внутри сладкая зефирка?!
Естественно, я ничего такого вслух не произношу, даже улыбаться не улыбаюсь. Вот посмеюсь в чужом монастыре со своих шуток, а кто-то обидится. А мне здесь еще жить пару дней и потом домой возвращаться.
Так что я щипаю себя еще раз за бедро, чтобы не терять сосредоточенности, и осматриваюсь. Лучше пока пребывать мне в задумчивом настроении и быть милой. Авось и люди потянутся.
Тем временем исполнители того самого ордена разделяют нас на группы — мужчин и женщин отдельно. И судя по внешнему виду и лицам, первые — сплошь местные, а вот вторые… Кто-то из девушек наряжен так, как будто знал о какой-то церемонии. А кто-то как я — в обычной, если не сказать хуже, рабочей одежде. Одна девушка вообще с кистью в руках, в легком платье и фартуке, испачканном красками, явно же вытащили из-за мольберта.