- А может, они хотят ограбить самого
трактирщика, когда ночь настанет? – высказал своё мнение Деккер,
отчего собутыльники весело заржали, кроме самого сержанта.
- Нет, это слишком явно, - поморщился
Халле и показал кулак развеселившимся друзьям. – Надо смотреть,
кому трактирщик разрешит заночевать. Вот тогда станет ясно, ради
кого эта компания уже несколько часов на одном месте торчит, как
будто гвоздями прибитая к лавке. Печёнкой чую, они точно знают,
кого нужно стальным пёрышком пощекотать!
- Главное – не мешать им! – хохотнул
Ульдрик, в отличие от своего дружка сухощавый, верткий и опасный
как змея. Деккер его опасался и не любил, потому что этот человек с
самого начала взял за правило награждать юношу подзатыльниками и
затрещинами по любому поводу. Наверное, ему нравилось издеваться
над теми, кто слабее его самого. А по утрам Ульдрик взял в моду
пинать его по рёбрам, если вставал раньше Деккера. Конечно, это
злило, но что мог сделать худосочный юнец, не знавший даже, как
правильно держать нож, а о пистолете, чтобы его зарядить и
выстрелить – и вовсе речи не шло. – Потом мы своё возьмем!
- Заткнись, - прошипел сержант. –
Придержи язык, чтобы никто не услышал!
В трактире оставалось не так много
народу, и Деккер мог дать зуб, что Халле опасается быть услышанным
именно той самой компанией. И вообще, что они за люди? По одежде не
скажешь, что дворяне. Скорее, какие-то гильдейские, в простых
сюртуках, под которыми можно спрятать тот же пистолет или нож. Но
вот движения и повадки этих незнакомцев чем-то схожи с теми, что и
у новых приятелей Деккера. Если бы сейчас юношу спросили о них, он
бы ответил с уверенностью: под мужицкой непосредственностью и
грубоватостью прячутся опасные типы, для которых прирезать человека
что курице голову отрубить.
- Эй, малой! – толкнул его в плечо
Ульдрик. – Сходи на улицу, посмотри, кто там подъехал!
Стол, за которым сидела их компания,
находился напротив небольшого оконца, затянутого слюдяной
пластиной. Это в городах уже давно рамы стеклят, а в дорожных
трактирах особо не заморачиваются. Бывает, и вовсе проём без стекла
всё лето открыт, а на зиму ставнями заколачивается.
Пожав плечами, Деккер вышел на улицу
и вздохнул полной грудью вечерний воздух. Сумерки ещё не наступили,
но горизонт постепенно терял краски закатного солнца. Небо
потускнело, откуда-то потянуло свежестью. Три кружки пива дали о
себе знать. Парень спрыгнул с крыльца и завернул за угол, чтобы
облегчиться. Расшнуровал мотню и замер, услышав топот копыт по
дороге, негромкий мужской разговор и смех. Быстро оросив
бревенчатый угол трактира, он осторожно выглянул наружу.