- У нас есть городок на берегу
Онтарио, озера богатые рыбой, девственные леса, месторождения
цинка, вольфрама, пожалуй, при умелом управлении рента с тех земель
будет сравнима с тем, что вы имеете в Барселоне, - бастард сделал
невероятно щедрое предложение, голова одного юнца не должна столько
стоить.
- Ммм… необходимо подумать, вопрос
сложный, невообразимо трудно отрываться от родовых земель,
принадлежащим нам сотни лет, - продолжал торговаться граф
Барселона.
- Подумайте, вы получите
покровительство, всем известно, что королева Изабелла уже приняла
решение лишить сепаратистов привилегий, прировняв их к обычным
вассалам, - надавил француз.
- Хорошо, мы возьмемся за дело, но
нужны гарантии, - потребовал Вифред Боррель.
- Безусловно, - с облегчением
выдохнул Огюст де Бурбон, главе разведки пришлось посулить высокую
цену, однако Панамский канал перекрывал все потери, к тому же
воинственные каталонцы пригодятся в землях диких Гуронов…
На самом деле граф Барселона отлично
понимал, что городок в Новой Франции нисколько не равноценная
замена Каталонии и он ни за что бы не согласился на такую цену.
Однако сейчас подарок французского короля выглядел запасным
парашютом к основному плану, если королева Изабелла не послушает
своих верных вассалов и обрушит гнев на Дом Барселона, то можно
воспользоваться предложением Людовика Валуа. Так или иначе, но все
равно придется устранять графа Соколова, так почему бы не получить
гонорар за эту работу сразу от двух заказчиков?
Осталось только надавить на Мартина,
что кстати не так-то просто. Дело в том, что наследника не любили в
родном доме и тому существовала веская причина, о которой знали
только сам Вифред и его супруга. На самом деле отцом парня являлся
покойный брат. Тогда клан воевал с соседями, жены двух Боррелей
были на сносях, но храбро участвовали в битве, старший и его
половинка получили смертельные ранения не совместимые с жизнью, сам
Вифред потерял не родившегося ребенка, но племянника врачам удалось
спасти. По праву первородства он и должен был стать следующим
графом Барселона.
Но Вифред тогда смалодушничал, уверил
себя в том, что лучше позаботиться о сыне брата, если воспитает его
как своего, сделает законным наследником, а сам возглавит графство
в трудное время. Определенный резон в этом был, одно дело править,
как регент, другое – возглавить клан по праву наследования.
Свидетелей трагедии не было, телохранители и слуги погибли, другие
дрались в соседнем помещении, так племянник стал сыном. Все бы
ничего, однако жена, убитая потерей, с самого начала невзлюбила
приемыша, а когда у правящей четы родился свой сын, неприязнь
превратилась в ненависть.