– Нет, стреляй как стрелял. – Явно
рисуясь, Тобиас исполнил движение из какой-то ката и встал на манер
шаолиньских монахов, скрестив руки на уровне груди. А я запулил
последний кулак.
– Фак, сука, дерьмо.
После удара немец сидел на корточках
и баюкал вывернутую под неестественным углом руку. Надо же,
сломалась прямо посередине предплечья и похоже, что две кости
разом. Зрелище не из приятных.
– Малой, мне надо в больницу.
– Подожди ты, у меня есть зелье
лечения. Мне раны на ноге за пять минут затянуло.
– Давай сюда своё зелье. – Лицо у
немца уже покрыла испарина.
Через десять минут мы сидели и
смотрели на зажившую руку. Зажившую и кривую.
– Малой, блять, это что за
дерьмо?
– Не называй меня малым.
– А как мне тебя называть, доктор
Мудачило?
– Написано – лечебное зелье, а оно
только регенерацию подстегнуло. – Я тоже был зол. – Явная ошибка
системы. Я обязательно отправлю репорт, если тебе от этого станет
легче.
– Легче? Какое легче? У меня рука
кривая!
– Но пальцы же работают. – Меня
вконец утомили все эти пререкания, я встал и начал уходить. Где-то
вдалеке раздались сирены, а я ещё помнил четверку неудавшихся
грабителей, поэтому только ускорился.
– А не боишься, что я тебя полицаям
сдам? – Как обухом по голове ударила следующая фраза немца. В
голове промелькнули все не исполненные планы, мечты и надежды,
которых в последнее время появилось просто громадье. Какого чёрта?
Я наклонился и выломал камень с декоративного бордюра.
– Парень, ты чего? Не буду я тебя
сдавать, пошутил. – Тоби не испугался, но явно забеспокоился.
Вдалеке последний раз о себе напомнили и умолкли звуки сирен.
– Ложи руку на бордюр. Сейчас
сломаем, выпрямим и заново залечим. Будешь как новенький, с двумя
прямыми руками. – Я хотел побыстрее с этим закончить и пойти
спать.
– Ты в этом уверен? – Тобиас не
пылал энтузиазмом. Где только подевался тот на всё готовый
экспериментатор?
– Абсолютно. Так всегда делают, во
всех больницах. А зелье прекрасно все залечит – ты уже проверил.
Вот, сюда ложи, тут ровно.
Я прицелился, примерился, хорошенько
замахнулся и ударил.
– Какого чёрта, Тоби? Ты зачем руку
убрал?
– Не знаю, она сама.
– Сама. – Передразнил я его. –
Хочешь прямую руку? Так ложи. Закрой глаза, так легче будет.
Я снова прицелился, посмотрел на
немца – глаза прикрыты, но дышит тяжело, хорошенько замахнулся и
ударил. Во все стороны полетела крошка, камень раскололся на
несколько частей, а Тобиас сидел с рукой за спиной и виноватым
выражением лица.