Княжна и
баронесса уже устроились в пролетке, к ним присоединился и я. Велел
извозчику гнать во весь опор и подкрепил свои слова тремя рублями.
Лошадка сразу набрала высокий темп и уже спустя двадцать минут мы
подъехали к проходной, у которой от стражей и гвардейцев императора
не протолкнуться. Удивительно, присутствуют журналисты, каким-то
образом прознав про случившееся.
— Это
чегой-то тута произошло? — задался вопросом возница, подозрительно
на меня глянув.
— Не
твоего ума дело, — буркнул я, помогая своим спутницам покинуть
пролетку.
До
проходной оказалось не так просто пробиться, пришлось выставить
защитную сферу, а воздушную стену использовать в качестве тарана.
Растерявшийся поручик не сразу признал Софью Степановну,
отказавшись нас пропускать. Княжна вспылила и пообещала служивого
сослать в дальний гарнизон, тогда-то нас пропустили и даже выделили
в сопровождение троих служивых.
— Где
правитель? Ведите к нему! — потребовала Софья.
— Его
императорское величество в административном здании, — буркнул
пожилой полицейский, имеющий нижний чин.
— Пошли,
— кивнул я и обратился сразу ко всем нашим сопровождающим: — В двух
словах расскажите, что произошло.
— Гхм, —
кашлянул в кулак все тот же полицейский, — правитель осматривал
мортиры и заряды к ним. Раздался взрыв, его отбросило воздушной
волной, а один из рабочих пару раз в него выстрелил из револьвера.
Максимилиан Степанович отреагировал быстрее всех, молнией ударил и
нападавшего на месте убил.
— Он
ранен? — с дрожью в голосе спросила баронесса.
Что ей
ответил полицейский я не расслышал. Мы как раз проходили мимо
навеса, где находились три пушки или гаубицы, внушающих уважение
своими габаритами. У одной краска облупилась, мелкие царапины,
колесо спущено, а рядом небольшая воронка. Хуже всего, имеются
остаточные следы заклинаний. К сожалению, часть из них окрашена в
темные цвета. Анализировать нет времени, но что-то мне
подсказывает, с чем-то похожим уже сталкивался.
—
Простите, но у правителя и его наследника находятся целители и они
строго-настрого запретили кого-либо пускать, — твердо заявил
полковник, перегородив нам путь в кабинет директора
завода.
— Вот
как? — прищурилась Софи, взмахом руки показав мне, чтобы не
вмешивался. — Вы собираетесь запретить мне посетить раненого отца и
брата? Уверены? — в голосе великой княжны такой холод прозвучал,
что даже у меня пара мурашек по спине пробежала, а в приемной
заметно похолодало.