— Тут это… Шмотки… Пирожков немного… С картохой… — задыхаясь
после пробежки, сообщил он.
Я молча протянул телефон Воронцова парням. «Аврору-15»,
моднейший смартфон из последней линейки новинок, забрали с
величайшей осторожностью, начали тут же крутить в руках,
разглядывая экран, камеры и всё остальное. Я же, жуя принесённый
пирожок, начал прямо тут переодеваться в чужую одежду, чтобы не
ходить по городу в обгорелых лохмотьях. Взгляды пролетарских девиц
тут же оказались прикованы ко мне.
— Это чё у тебя, пушка что ли? — спросил один из гопников, когда
я перекладывал «Бульдога» в карман новых спортивных штанов.
Я не ответил.
— Бля, у него в натуре пушка, — тихо сказал другой.
Они с облегчением выдыхали, понимая, что очень правильно не
стали выводить меня на конфликт.
Костюмчик сидел, словно на меня сшит, правда, я теперь походил
на этих ребят, словно мы все вышли из одного спортзала. И всё же я
чем-то неуловимо от них отличался, так что слиться с толпой не
выходило даже в похожем костюме.
— Всё, бывайте, — сказал я. — Вы меня не видели, я вас тоже.
— Ага, мы тоже пошли… — сказал Лёша.
Они спешно ретировались, не веря своему счастью. Побрёл дальше и
я, закинув свои старые шмотки в пакет. Выброшу в ближайшую мусорку
в каком-нибудь дворе, больше они мне ни к чему. Холодные пирожки с
картошкой и дешёвое пиво из пластиковой полторашки показались мне
вкуснейшим ужином на свете, верно говорят, что голод — лучшая
приправа. Жить сразу стало лучше и веселее, так что к центру города
я отправился с новыми силами.
Через парки и скверы я больше не срезал, через дворы тоже.
Держался поближе к большим улицам, по которым то и дело проносились
последние автобусы, ночные гонщики на спортивных машинах, да
ушатанные такси. Я и сам порой брал какую-нибудь тачку из
отцовского гаража, чтобы прокатиться по ночному городу с ветерком,
но всё это осталось в прошлой жизни. Теперь я сбиваю ноги,
передвигаясь пешком.
Я в целом теперь был ближе к этим самым пролам, нежели к тем
кругам, из которых меня изгнали. А в палёном спортивном костюме,
сшитом в подвалах какими-нибудь предприимчивыми азиатами, я и вовсе
походил на обыкновенного работягу, чёткого пацана из местных. Но
только издалека. При близком рассмотрении оказывалось, что лицом я
больше похож на утончённого юношу-гимназиста, а телом — на
профессионального спортсмена.