Эвакуатор остановился в неприметном уголке, начал выгружать то,
что осталось от элитной бэхи. Наверняка даже кровь ещё с сидений не
отмыли. Хотя машина всё равно годилась только на металлолом. Моя
магия не оставила ей ни единого шанса.
Рядом с «Патриотом» стояли и курили несколько человек. Трое —
широкие, в строгих костюмах, с одинаковыми причёсками под троечку и
бычьими шеями. Один — в грязном синем комбинезоне, скользкий,
тощий, с хитрым бегающим взглядом. Ещё один, водитель эвакуатора,
выгружал бэху. Как всегда, семеро смотрят, один работает.
Я попытался вслушаться в их неторопливую беседу, но стояли они
слишком далеко. Если бы я теперь не был магом. Немного
концентрации, и я вижу колебания воздуха от их голосов. Чуть-чуть
воздействия, и узконаправленный пучок звуковых волн летит прямо ко
мне, словно бы я использовал направленный микрофон и прочую
аппаратуру.
— …и мечет… Всех уже задолбал…
— Землю ройте, говорит, но найдите.
— Оно понятно, графского наследника шлёпнули всё-таки, не абы
кого, — закивал их собеседник в комбезе.
Вероятнее всего, это и был тот самый Серёга Масло. Я
притворился, что роюсь под отсутствующим капотом какого-то седана в
поисках нужной детальки, а сам внимательно слушал.
Говорили тихо, с долгими паузами, с расстановкой, тщательно
подбирая слова. Одарённых среди них, похоже, не было, но бычары
выглядели достаточно опасными противниками. Уж точно не ровня
дворовым хулиганам вроде Андрейки. Приталенные пиджаки нигде не
топорщились, сидели гладко, но я не сомневался, что под ними
обязательно прячутся стволы. В отличие от моего, заряженные и
пристрелянные.
— Заславский вроде как тоже помер. Или пропал. А больше никто с
графом и не цапался в последнее время, — сказал один из бычар.
— Так прогнали же вроде? — спросил другой.
— Я с Василичем к Заславским ездил. Сказали, помер, — сказал
первый. — Батя его Василичу даже свидетельство о смерти
показал.
— Брехня, — отмахнулся второй.
— И кто же тогда Петра Алексеича… Это самое? — спросил Серёга
Масло.
— Вот и ищем, — вздохнул первый. — Первой версией Заславский
был, но тот неодарённый был, он бы так не смог.
— Вот небось и помер, что в двадцать лет неодарённый. Пушку к
виску, и всё, — сказал третий бычара, стряхивая пепел на землю.
Даже удивительно, насколько он оказался прав и не прав
одновременно.