– Мариш, привет! Как ты? Что это ты там устроила? – в голосе брата слышится искреннее беспокойство. – Таня позвонила и сказала, что ты ничего не ешь, постоянно нервничаешь и много работаешь. Марина, вот и результат.
– Привет, Мир! Спасибо за беспокойство. Скажи, как ты? Решается твой вопрос? – лепечу пересохшими губами.
– Решается, – горько усмехается брат. – Но не в мою пользу. Ты, главное, не волнуйся, я всё порешаю. И поправляйся, сестра.
– Как… – запинаюсь, – отец?
– Ты про отца хотела узнать или про кого-то другого? – от его голоса веет серьёзностью.
– Мирослав… – на выдохе произношу его имя.
– С отцом всё в порядке.
– Я рада это слышать, – быстро отвечаю.
– А он... – запинается Мир, – Он встречается с очень милой девушкой и выглядит довольно счастливым, Марин, – говорит брат. Сердце учащает свой ритм, а в уголках глаз скапливается влага.
– Ясно. Ты говорил с ним? – выдавливаю из себя вопрос.
– Да, но не о тебе. Мариш, не трави себе душу. Между вами всё давно в прошлом. Начни с чистого листа, – советует брат. – Ладно, поправляйся и береги себя. Мне пора. Целую.
– И ты береги себя, – тихо говорю я, прикрывая глаза в надежде, что слёзы отступят. – Люблю тебя.
Как только я сбрасываю вызов, в палату входит мужчина в белом халате. Он коротко кивает и переводит взгляд на приборы.
– Я ваш лечащий врач. Меня зовут Олег Романович. Как вы себя чувствуете? – говорит он на чистом русском, присаживаясь на стул рядом с кушеткой.
– Чувствую слабость, – смотрю на врача, взгляд которого дольше, чем нужно, задерживается на мне.
– В вашем случае это нормально, – хмурится он, а на его лбу появляется неглубокая морщинка.
– Да, я в последнее время почти не ела, поэтому этот обморок не удивляет меня. Плюс переутомление, так что… всё закономерно. – Облизываю пересохшие губы. Хочется пить.
– Переутомление? – удивлённо таращится доктор. – Это не так.
– Тогда что же? – напрягаюсь я.
– Обычная беременность, – пожимает плечами мужчина, опуская глаза в результаты моих анализов.
– Ч-что? – настаёт черед удивляться мне.
– Вы беременны, Марина.
От одной простой фразы в висках начинает отчаянно стучать. Пульс набирает обороты, подбираясь к критической отметке, а я не могу пошевелиться, слабо понимая, о чём толкует доктор. Внимательно смотрю на мужчину, изредка хлопая глазами в ожидании, когда он извинится и скажет, что это какая-то нелепая ошибка. Вот только врач молчит, рассматривая моё перекошенное лицо.