Добравшись через весь город до квартиры Тани, ставшей за это время почти родной, чувствую сильнейшую головную боль и непомерную усталость. Доктор пояснил, что подобные признаки могут быть вариантом нормы, поэтому я стараюсь лишний раз не надумывать себе и не обращать на это внимания.
Вот только к вечеру того же дня я ощущаю тянущие боли внизу живота. Мне хватает пары минут, чтобы понять: здесь что-то не так, и нужно срочно действовать. Я должна вернуться в больницу. Только так мне удастся выносить и родить здорового ребёнка.
– Марин, что случилось? – взволнованно спрашивает Таня, входя в комнату.
– Мне нужно в больницу, я только что звонила врачу. – Складываю всё необходимое в дорожную сумку, которую я только днём освободила после возвращения из больницы.
– Марин… – голос подруги становится безжизненным.
– Что такое? – резко оборачиваюсь. Лицо Тани выглядит белым как полотно.
– У тебя кровь, – лепечет пересохшими губами, и я замечаю на бежевых шортах несколько пятен. – Поехали в ближайшую больницу. Скорее, Марина. Здесь ехать пять минут. Успеем.
Паника словно цунами накрывает меня с головой, а по телу стремительно пробегают крупные мурашки, мгновенно вызывая во мне чувство страха. Меня бросает то в жар, то в холод, и я отчаянно пытаюсь контролировать себя, иначе есть риск расклеиться окончательно. Нервно потираю друг о друга ладони, которые стали холодными и влажными, и, стиснув зубы, продолжаю закидывать в сумку нужные мне вещи.
Уже через пять минут мы с Таней спускаемся вниз и, прыгнув в её небольшой минивэн, выезжаем с парковки.
– Только бы не потерять тебя, – взмываю глазами вверх, молясь о единственном, что в данную минуту по-настоящему важно. – Живи, моя кроха, пожалуйста, только живи.
Два года спустя
– Тань, мы с Миюшей вернёмся в столицу. Я должна быть с ними. Да и пора уже им познакомиться. Ты и без того очень много для меня сделала, – растягиваю губы в улыбке, пытаясь спрятать грусть, таящуюся в голосе. Уезжать отсюда мне совсем не хочется, но ничего не поделаешь, я нужна отцу и брату.
– Всё настолько плохо? – Таня присаживается на край кровати.
– Да, – поднимаю глаза вверх. Не хочу плакать снова, но слёзы сами собой бесконтрольным потоком стекают по щекам. – Отцу стало хуже, а Мир до сих пор не встал на ноги. Тот несчастный случай развернул жизни всех нас на сто восемьдесят градусов. Я нужна им.