Открываю дверь машины и выхожу на улицу, вдыхая аромат густо посаженных цветов. Подхватываю на руки уснувшую дочь и, расплатившись с таксистом, забираю свой чемодан. Глаза мгновенно взмывают вверх, разглядывая знакомые окна десятого этажа. Всё же нужно было предупредить отца или Мирослава о том, что мы возвращаемся именно сегодня.
– Давайте помогу вам занести его наверх, – тучный мужчина средних лет указывает на чемодан.
– Спасибо большое, – киваю я, мягко улыбаясь таксисту. – Вы меня очень выручите.
В подъезде здороваюсь с выходящей из лифта соседкой, укоризненный взгляд которой обрушивается на меня, словно я совершила какое-то преступление. Это недобрый знак.
– Здравствуйте, Валентина Викторовна, – улыбаюсь я, задерживаясь на ступеньках. – Как поживаете?
– Здравствуй, Мариночка, – натянуто произносит соседка. Нет, точно не показалось. Вся доброжелательность этой женщины за два года куда-то испарилась. – Лучше, чем Миша.
– А что такое с папой? Мы с ним несколько дней назад разговаривали. – Вхожу в открытый лифт, не отводя ошеломлённого взгляда от Валентины Викторовны.
– Скоро сама всё узнаешь. – От тона её голоса по телу пробегает холодок.
Наверх поднимаемся молча, вместо радости возвращения я чувствую тревогу. Выйдя из лифта таксист с грохотом ставит наш с Мией чемодан около металлической двери и возвращается обратно. Достаю из кармана заранее подготовленный ключ и, провернув в замочной скважине, вхожу внутрь. Аромат мятного геля для душа смешивается с запахом аптечных лекарств, которые отец принимает на регулярной основе. Непроизвольно морщусь. Я, конечно, не надеялась услышать благоухание ароматизированных свечей, но и въевшийся запах больницы почувствовать не ожидала.
– Папа, – негромко зову я, втаскивая чемодан внутрь и стараясь не разбудить Мию.
Плотно закрываю входную дверь свободной рукой и, не получив ответа от своего родителя, скидываю сандалии и на цыпочках прохожу в гостиную. Отец сидит в кресле перед телевизором и не шевелится. Страшная догадка проскальзывает в голове. Подхожу ближе и внимательно всматриваюсь в его лицо, затем прикипаю взглядом к грудной клетке, которая размеренно поднимается и опускается. Резко выдыхаю. Показалось. Папа просто крепко заснул.
С дочерью на руках бесшумно двигаюсь в спальню, которая когда-то была моей, и осторожно кладу Мию на небольшую кровать, занимающую почти всю комнату. С теплотой рассматриваю стену с моими наградами, медалями и дипломами. Целая эпоха запечатлена здесь. Мне кажется, ни один из подростков не посетил за всё своё отрочество столько олимпиад и конкурсов, сколько в своё время я. Тогда я была одной из лучших учениц, если не самой лучшей. Улыбаюсь своим воспоминаниям, некоторое время медля и разглядывая дорогие для памяти вещицы, после чего возвращаюсь в гостиную.