— И что
странного? — спросила я.
Все-таки
вдруг какую иконку пропустила со спец заданием? Пока в целом ничего
сложного из того, что Петрович объяснял. На «Скорой» сложнее, да и
контингент такой… Специфичный.
А тут все
ходят на шпильках, в костюмах, на меня косятся как на чудо чудное.
Мужчина озадаченно произнес:
— Просто я
тут уже лет десять, и с тех пор как Альберт Аристархович скончался
внезапно на рабочем месте, Давид Альбертович не брал никогда с
собой помощниц. Никуда. Ну, кроме Анжелы.
— А что не
так было с Анжелой? — буркнула я.
Чуяла моя
пятая точка, что пахнет подставой. Причем нехилой, так как вот в
эти все совпадения я ни разу не верила. Задумал что-то Псих
Альбертович, вот как анальгин с димедролом в задницу,
задумал!
— Да она
была единственной, кто к нему в трусы залез. Ну, то есть… —
спохватился не к месту разоткровенничавшийся мужчина. — Она имела
какое-то время некие преференции. Мне показалось, что шеф тогда
экспериментировал. В общем, хватило на неделю.
Хмыкнула.
Путаны — они такие. Разнообразие только на словах. А потом
вытаскивай из таких не пойми что. Как вспомню, так
вздрогну.
— И вы
думаете… — непрозрачно намекнула я, разводя руками.
Но Петрович
проскользил по мне взглядом и лишь отмахнулся. Мне даже обидно
стало!
— Да нет,
ты не в его вкусе. Думаю, тут беспокоиться не о чем. Тем более, что
он терпеть не может нерабочих отношений на работе. Тут что-то
другое.
В итоге
меня начали готовить как на войну. Дали указания по этикету,
вручили какую-то папку. Почти пустую. Гигантских размеров! Ну, и мы
понятия не имели, что туда класть. Лифчик снять пришлось
спортивный, без него прямо фигура заиграла. Местами даже
затряслась.
В итоге в
назначенный час я стояла почти готовая. Петрович наседал на меня,
чтобы я не нервничала, но я и не нервничала. Нервничать надо, когда
человека с тромбом с пятого этажа на сидячих носилках спускаешь.
Там каждый крен в любую сторону может стать последним для
пациента.
А тут всего
лишь Псих Альбертович. Кстати, вот и он. Идет, на меня своими
глазами зелеными смотрит. Неодобрительно качает головой, глядя на
балетки. Ой, все!
—
Пойдемте.
А имя мое
он выучить не хочет? Пожала плечами и пошла. Вот хорошо же, что
балетки не стала снимать. Нет, туфли, конечно, у меня с собой, на
всякий. Я же тоже не коза упертая, все понимаю. Тем более, несмотря
на слова Петровича, меня терзали сомнения.