Руки у горемычного дохляка не были связаны. С его дистрофией ему
не то, чтобы убежать, ему снять свой противогаз сил не хватит.
– Чего с Васей Свёклой делать? – раздалось в коридоре.
– Да пусть ещё посидит, а там решим. – сказали в ответ.
После короткого разговора к нам с Васьком спустился какой–то
мужик. В одной руке он нёс двуствольное ружье Иж–12, в другой пилу
Болгарку.
– Сейчас порежем этот ствол, а потом и другой, – комментировал
свои намерения незнакомец, одетый в халат врача.
Происходящего Рома не видел, мужик заслонил ему обзор спиной.
Пила завизжала. Сначала на пол упал деревянный кусок приклада,
затем раздались два металлических удара об бетонный пол – это были
части стволов. Применять дар и ломать прутья решеток Роме не
хотелось, да и какой в этом был смысл? Пятьдесят вооруженных солдат
легко закидают пленника козявками, ему не убежать. Рома не видел
смысла в побеге, он не знал куда бежать? Ни оружия, ни Живчика.
Проще дождаться своей весёлой смерти и надеяться на более удачное
перерождение. «Отношение к жизни меняется, когда их больше, чем
одна». Эта случайная мысль развеселила пленника. Ромка Матрос
довольный собой качнулся на крюке, как будто в парке на качелях.
Солдаты, движимые приказом «ГэГэ», принесли большой плазменный
телевизор. Закрепили его, в заранее выведенные разъёмы, напротив
Роминой клетки. Затем принесли столешницу, наподобие кухонной,
выложили разные свертки.
– А–ха–ха, – не скрывал смеха Ромка, – Инквизиция тринадцатого
века, ну прям испугали ежа голым задом.
Двое служивых открыли замок решетчатой камеры, распороли рубаху
и брюки, как и все прочие ткани, прикрывавшие тело узника. Ромка
оказался нагим.
Следующий шаг, который сотворил коварный ум, придумавший эту
пытку, был неожиданно остроумен. На плазму телевизора стали
проектировать хардкорный фильм для взрослых.
– Ребята, не уходите, давайте вместе кино посмотрим, – уловив
замысел, вскрикнул Ромка в след солдатам.
Полностью голый Рома висел на крюке. Нет он вовсе не стыдился
своего тела. Стандартные пятнадцать отжиманий от пола он совершал
ежедневно, а половых увечий и физических комплексов у него не
было.
Он подумал: «Подумаешь голый, что я в баню никогда не
ходил».
Потешно раскачиваясь на крюке, он продолжал выкрикивать, что это
кино он уже видел и может перед ним выступят живые артисты со
схожими талантами.