Кажется, родители уж очень соскучились по обычной человеческой еде за столько лет, потому что готовили они много и с большим удовольствием. И безусловным плюсом для них было то, что за едой больше не нужно было гоняться по лесу, а достаточно было лишь сходить в ближайший супермаркет.
Одна лишь мысль об охоте вызывала у меня непроизвольное передергивание всего тела. Ведь Нагвалы в первую очередь — люди, которым вообще-то несвойственно перегрызать глотки животным и потом поедать их окровавленные трупы.
Понятно, что из-за проклятия они не могли стать людьми и были вынуждены существовать, как настоящие звери. Но для меня, лишь изредка превращающейся в пуму, это казалось ужасным и совершенно неприемлемым.
Рассуждая об этом, меня неожиданно посетила одна занятная мысль. Очень уж интересным оказалось это проклятие. Оно подействовало на чистокровных Нагвалов. Полукровок, таких, как Шейн, оно не затронуло. Но еще оно не подействовало на меня. Меня!
Что за ерунда? Вроде как я виновница торжества, разве нет? К тому же оба моих родителя — Нагвалы. И это меня нужно было убить, чтобы избавиться от действия проклятия. Так и почему же я вообще родилась человеком, а не пумой? Ух, новые вопросы, на которые невозможно найти ответы.
Я тряхнула головой, отбрасывая мысли в сторону, умылась холодной водой и направилась на кухню.
— Доброе утро! — с улыбкой прощебетала мама. — Скорее садись завтракать, я испекла твой любимый пирог!
— Доброе, — через силу улыбнулась в ответ, присаживаясь за стол.
Мама поставила возле меня тарелку с большим куском яблочного пирога и чашку свежесваренного кофе.
— Спасибо, — я обхватила ладонями чашку и отхлебнула глоток побольше, надеясь на скорейший прилив бодрости.
Мама опустилась на соседний стул и пристально посмотрела на меня:
— Что-то случилось? — ее веселый настрой мгновенно сменился беспокойством.
— А что, по мне так заметно? — усмехнулась я.
— Еще как! Выкладывай.
— Да что тут говорить. Все возвращается. Ночью я уснула и…
Начав свой рассказ, я поймала себя на мысли, что не могу сообщить маме о случившемся. Нет, о возобновившихся обращениях я-то сказать могу. Вот только как объяснить, что я смогла вернуться в свое тело?
Если скажу, что справилась сама, то родители решат, что я, наконец, делаю первые шаги в управлении своей силой. Но ведь это совсем не так. И мне по-прежнему требуется их помощь в этом.