Именно.
А он жениться.
Дурак.
Только почему-то он не способен отвести взгляда. И улыбается. Точно, как дурак. И… и голос Милисенты доносится издалека. А слова повторяют уже те, что произнес Чарльз. А еще слышит их не только он. Слышат все. И даже тот толстяк перестал храпеть.
Это важно?
Наверное.
Пальцы жреца, измазанные кровью, касаются губ, чертят полосу на лбу. Какая невозможная дикость. И главное, без розовых лепестков… что за свадьба без розовых лепестков?
Кровь на губах Милисенты делает их невообразимо яркими. И само её лицо меняется. А в глазах мерещится все тот же алый отсвет.
Огонь?
Её огонь согревает. Он сливается с собственной силой Чарльза, которой становится вдруг так много, что он с трудом сдерживает то ли крик, то ли стон. Но сила вдруг успокаивается сама.
- Можете поцеловать невесту, - говорит жрец вдруг осипшим голосом.
И Чарльз тянется к этим губам.
В конце концов, он в своем праве. И коснувшись их, ловит горячий выдох, а потом… потом сила все-таки выплескивается. И он, кажется, падает.
- Это от счастья, - не слишком убедительно сказал Эдди, глядя на моего свежеиспеченного мужа.
- Точно, - поддержал его орк. – Помню, я как жену увидал, так прямо понял, что счастлив буду. А она потом еще и дубиной приложила.
И макушку потер так, задумчиво.
- У меня дубины нет, - я раздумывала, стоит ли поднять мужа или пусть себе лежит? С одной стороны, конечно долг жены и все такое. А с другой… ну он тяжелый, я помню.
Да и не холодно. Не замерзнет.
С третьей, пойди пойми, сколько он тут лежать будет.
- Видишь, - Эдди склонился над телом. – Тебе и дубина не нужна.
- Не стоит смущать леди, - произнес некромант, который до того держался будто в стороне и так незаметненько, что я сама про него забыла. – Скорее здесь имеет место скачкообразное изменение общего магического потенциала, вследствие чего и случился спонтанный выброс, хорошо, что в подобном месте.
- Бумагу выпишу позже, - заметил жрец, выливая остатки крови под ноги статуи. И главное, что вся ушла, до капельки. Вон, чаша аж заблестела.
И статуя тоже.
- Ишь, как оно бывает, - проворчал тот толстый свидетель, который большую часть свадьбы проспал. – А я говорил, что надобно это все поубирать, пока люди не поубивалися…
- Не ты ставил, не тебе убирать, - заметил второй, напяливая котелок.