— Полный нокаут, — криво улыбнулся и пошел в дом. Здесь переночую, а завтра уже с папой побуду.
Ему два года назад диагностировали рак простаты. Лечится, на обследования летает, даже развестись и жениться успел, но я все равно волновался. С мамой у них терки давно уже были, а после болезни она в Лондон свинтила. Мы общались, конечно, но осадок остался.
Сука, почему бабы такие ненадежные? Предательницы по сути. Все скачут: кто по кошелькам, кто по членам, а кто-то везде поспевал.
— Максим? — на лестнице меня встретила удивленная Влада. — Мы не ждали тебя сегодня.
Еще одна честная и влюбленная. Тошно.
— Это и мой дом тоже, — огрызнулся я. Не то чтобы она мне не нравилась, но ее манера быть услужливой и милой отдавала такой дикой фальшью, что невозможно не заметить. А еще я не верил, что молоденькая медсестричка (ей вроде двадцать три всего) может искренне полюбить сорокадевятилетнего мужчину с серьезным заболеванием. Отец у меня мужчина видный плюс богатый, но она вообще девчонка по сравнению с ним! Бля, мы с ней практически ровесники! Не забуду, как в мои восемнадцать он объявил, что это моя новая мачеха! Двадцатиоднолетняя миниатюрная пигалица!
— Конечно-конечно, — быстро проговорила. — Я ничего такого не имела в виду.
— Как папа себя чувствует? — остановился на ступеньке, потому что Влада встала в проходе. Интересно, она по дому, где много прислуги и охрана шатается, всегда ходит в ультракоротких халатиках?
— Все хорошо. Игорь в ремиссии, — улыбнулась она. — У него бессонница. Я дала ему немного снотворного, чтобы выспался.
— Хорошо, — кивнул я. Против их брака я не возражал. Если Влада дает ему силы жить и бороться — я только за. — Пройти дашь?
— Ой, — она отступила в ту же сторону, куда я поднялся. — Прости.
— Спокойной ночи, — буркнул я.
— Максим, все нормально? Ты напряженный… — она даже за руку меня взяла.
— Тебе есть о ком заботиться, вот и иди.
Я отодвинул ее с дороги и пошел в свою спальню. Шмотки порывисто сбросил и в душ сразу. Мне нужно смыть с себя запах сладкой карамели. Он до сих пор на губах у меня. И внутри. Глубоко засел, занозой острой прямо в сердце. Но это пройдет. Обязательно. Все проходит, особенно любовь.
Выкрутил кран на полную, обжигая горячей водой спину и плечи. Запах карамели туманной взвесью окружил меня, дышать не давал, забыть ее. Сука, я Дину переехать ко мне из вшивого общежития уговорил, чай любимый утром в постель приносил, ночами спать не давал: любовь свою доказывал, убеждал, довериться уговаривал. Она ведь вся не такая. Хорошая девочка, что ты, что ты. А я богатенький папенькин мажор. Использовать ее хочу. Ага, кто кого еще.