Недомерок смертельно побледнел, сделавшись одного цвета со своим
медкомбинезоном, а в его глазах застыл настоящий океан ужаса.
Бескрайний и беспредельный, как моря на Пацифиде, где я
когда-то…
Черт, черт!.. Моя голова!.. Пацифида? Откуда? Откуда я это
знаю?
— Это смерть… — потерянно прошептал толстяк, пятясь от
меня. — Император этого не простит…
Боль утихла так же внезапно, как и появилась.
Император.
Им-пе-ра-тор…
Из глубин памяти всплыло всего лишь одно слово, стоявшее в одном
ряду со странным именем «Император»…
Отец.
В голове словно взрывается сверхновая звезда, выжигая своим
светом все, что только можно. Я кричу от жуткой боли. Кажется, что
в каждую клеточку моего мозга вонзается раскаленная игла. Нет. Нет
сил! Не могу выдержать!..
А затем неожиданно словно бы наступила какая-то оглушающая
тишина. Тьма перед глазами рассеялась, из ушей как будто вытащили
затычки.
— …Быстрее же, идиот, быстрее! — верещал
толстяк. — Нужно его уничтожить как можно скорее!
Это кого ты собрался уничтожить, виллан? Меня, что ли?! Ах ты
тварь!..
Недавно получивший разнос парень трясущимися руками открыл
какую-то коробку, извлек из нее зловещего вида шприц-пистолет и
вставил в него ампулу.
Лысый тут же выхватил инструмент из его рук и почти что прыжками
метнулся ко мне. Вцепился жирными и потными пальцами в левое плечо,
занес шприц…
— Стой.
Этот голос заставил меня вздрогнуть. Что-то нечеловеческое
слышалось мне в нем…
— Посмотри мне в глаза.
Толстяк, дрожа всем телом, взглянул мне в лицо.
— Отпусти меня.
Это… Это я говорю, что ли?
— Прочь, ничтожный.
Мой неудавшийся убийца попятился назад. С его лысины скатывались
крупные капли пота, лицо было все еще бледным… Но самым жутким
зрелищем оказались его глаза. Совершенно пустые и безразличные.
Такой пустоты не бывает даже в открытом космосе. Такой пустоты
просто не бывает…
— А теперь сдохни, — бушующие внутри ярость и
ненависть, вызванные попыткой моего убийства, прорвались все тем же
тихим шипящим голосом.
— Есть! — В глазах толстяка мелькнула какая-то
безумная радость, и он с размаха всадил иглу себе в шею. Тихий пшик
пневмопривода — и недомерок с перекошенным лицом медленно осел на
пол.
— Так. Теперь ты, — между тем я вспомнил, что в
комнате есть и еще один человек, помимо меня и этой жирной
падали. — Подойди сюда. Быстро.