- Полетели, Эвита, - шепчу ей, врезаясь в податливое тело уже под другим углом, и это изменение положения дает долгожданную разрядку.
Эву трясет, выгибает, она стонет жалобно и протяжно, но рук не убирает от спинки кровати, наоборот, сжимает сильнее, словно понимая, что еще не все. Еще далеко не все.
Я же нерешительный… Не решил пока, сколько раз позволю ей кончить.
Набираю скорость, придерживая за гладкие бедра и наслаждаясь роскошными видом сзади, провожу пальцами по выступающим позвонкам. Охеренная.
Голову дурманит от кайфа, наклоняюсь, нахожу пальцами клитор, надавливаю…
- Кончай, Эвита, - приказываю тихо, и она подчиняется.
Умираю от ощущения частых, сладких сокращений, глажу, глажу ее…
Самая крутая ночь в моей жизни. Аргентинская патока.
Эва стонет опять, держится за спинку кровати, ритмично бьющейся о стену…
И ее белые тонкие пальцы, судорожно вцепившиеся в темное дерево – шикарная финальная нота.
Наклоняюсь опять, сжимаю небольшую, острую грудь, вытаскивая из Эвы еще один долгий-долгий стон… И кончаю. Словно умираю.
Падаю на мокрое от возбуждения тело, жадно вдыхаю наши перемешавшиеся ароматы.
Кайф… Какой кайф…
Теперь попить.
И еще разок.
Сползаю с Эвы, напоследок сладко лизнув тонкую линию позвонков у шеи, подхватываю бутылку воды у кровати, жадно пью, потом протягиваю своей любовнице.
Она уже перевернулась и лежит на спине, оглушенно глядя в потолок.
- Боже… Боже… Ты – монстр…
- Пить будешь, Эвита?
- Да. И спать.
- Нет, у меня еще планы на тебя.
- Не-е-ет…
- Да.
Утром мне в глаза светит беспощадное аргентинское солнце. Матерюсь спросонья, щурюсь, шаря по кровати.
Моя Эвита, измотанная долгим-долгим сексом, должна еще спать без задних ног.
Сейчас встану, сгоняю на разведку насчет пожрать.
А потом вернусь и еще раз ее трахну.
Уже при свете дня.
Закреплю результат.
Ну а потом можно и в дорогу… Интересно, она где в столице живет? Надеюсь, ей понравится в Домодедово?
Постель огорчает холодом и пустотой.
Поворачиваюсь на бок, оглядываюсь.
Не понял…
Эвы нигде нет.
Одежды ее нет.
Сажусь резко на кровати, еще раз оглядываясь. Точно нет. Мое все лежит. А ее…
Так, а это что?