‒ Что будем делать? ‒ Ермолов дышал
тяжело, кровь из рассеченной брови заливала глаза, на майке сбоку
расползалось темное пятно.
‒ Нэ стреляйте. Сдаюс, ‒ испуганно
промолвил Магомаев. ‒ Видыш, сэржант, кладу автомат.
Боевик медленно присел, опустил
«калаш» у ног. Магомаева надо было скрутить и отдать под суд – так
велено чинами. Мне же хотелось иного: нашпиговать его черное тело
пулями. Чечен, похоже, почувствовал мой настрой.
‒ Сэржант, может, разойдемся?
‒ Чего-о?! ‒ возмутился Ермолов.
‒ Ты нэ пали, мы ж цывылизованные
люди. Ты же нэ убьешь бэзоружного? У тэбя жена, дети есть?
Мама?
Я вздрогнул. Да какое ему дело? На
жалость давит?
‒ Вижу, есть, ‒ удовлетворенно
заметил Магомаев. ‒ Ай горевали бы они, кабы ты погиб. И у мэня
есть жена, сын.
‒ Товарищ младший сержант, давайте
пристрелим эту собаку, ‒ зарычал Ермолов. ‒ Никто ведь не узнает,
что он сдавался. Не было у нас выбора, не было.
Я смотрел в злые глаза Магомаева.
Обычно следят за руками, ведь именно они несут смерть. Это ошибка.
Я знал, насколько могут быть быстры руки, а вот глаза предупреждали
об угрозе заранее. За доли секунды до резкого движения глаза
атакующего расширяются. Контратака, уход из-под прицела всегда
представляют собой прежде всего рывок. К сожалению, у каждого
правила есть исключения.
Магомаев не двигался и так же
неотрывно смотрел мне в глаза. Говорил по-отечески ласково, вытянул
вперед руку и показывал ладонь, мол, нет ничего в ней. Я старался
не обращать на нее внимания, не слушать елейного голоса. Глаза
красноречивее. Но Магомаев перехитрил.
По камням что-то покатилось. Я уже по
звуку догадался, что именно.
‒ Ложись! ‒ крикнул и отпрыгнул за
насыпь.
‒ Твою мать, ‒ ругнулся Ермолов.
Когда мы опомнились от взрыва,
Магомаева и след простыл.
‒ Эй. Эй, ты слышишь меня? ‒ пытался
достучаться Альт.
Горы исчезли. Я снова в квартире с
отлупившимися обоями.
‒ Не смотри на меня, как на врага, ‒
смешался Альт. ‒ Гость адыга все равно, что в крепости сидит.
‒ А когда выйдем из дома?
‒ Ты меня оскорбляешь. Я ‒ не
убийца.
‒ А я ‒ не инвалид. Основную силу
ударов принял на себя костюм. Его конструировали замечательные умы,
чтобы ты ни говорил. Дай мне день.
‒ За день ребра не срастутся.
‒ Через день я буду в норме, ‒
повторил я с нажимом.
‒ Посмотрим.
Альт – враг или друг? Почему он хотел
обмануть меня? Из чистых побуждений, или боится конкуренции? Чем
больше артов найду я, тем меньше достанется ему. Друг или враг?
Враг или друг?