Крестик повис на левом запястье. Я
вытянул руку, полюбовался талисманом. Взял Псалтирь, задумчиво
провел пальцем по краю пулевого отверстия. Был ли смысл в
предупреждении Альта? Зона не подчиняется земным законам. Здесь все
возможно. Не станет ли для меня брошюра черной меткой? Собственно,
тогда и крестик стоило выкинуть, чего сделать я не мог.
Как же хотелось курить! Зона
подсадила на никотиновую иглу. Так много я не курил нигде, даже в
Чечне. Если б командиры не придерживались строгой дисциплины, то и
запил бы. Живому в Аду несладко, пусть и провел он всю жизнь в
чистилище, каким является Россия.
Я открыл Псалтирь и продолжил читать.
Давно не брался за книги. Порою спотыкался о вычурные фразы, или,
наоборот, перечитывал зацепившие строки. За чтением не заметил, как
перевалило за полдень.
Неподалеку взвыли псы. Я посмотрел в
окно. Под ним стекались мутанты. К трупу, оставленному вампиром.
Псы не спешили набрасываться на мертвеца. Опасались, что человек
жив. Сначала стая окружила сталкера, потом осторожно, принюхиваясь,
стала смыкать кольцо. Самая смелая псина несколько раз тявкнула.
Стая замерла в ожидании. Ответа не последовало, и псы с
остервенением накинулись на мясо.
Я смотрел, как твари разрывали труп,
и радовался, что с четвертого этажа подробности не видны. К глотке
подкатила тошнота, череп покрылся ледяной испариной. Если бы не
Альт, на месте того трупа, мог быть я.
[1] Берзлой (чеченс.) – воины,
проявившие высшую доблесть; букв. ‒ волки.
Я прочел с десяток псалмов, а псы все
еще жрали. Неспешно, как дегустаторы. Хороша у них жизнь: пожрал,
поспал, посрал; пожрал, поспал, посрал. Что им еще для счастья
надо? А вот человек – существо ненасытное, требовательное. Ему
сколько не дай, будет мало. Были бы внизу вместо псов люди, они бы
друг другу глотки порвали. Последний – победитель, ему бы и
достался куш. Неважно, что весь труп одному не заглотить.
Псы чувствовали себя в безопасности.
Наевшись, разошлись и легли мордами к останкам. Сталкер утратил
человеческие черты. Лишь голова – самое твердое ‒ осталась
нетронутой.
Я смотрел на мутантов и жалел, что не
умею воспламенять взглядом. Был бы неиссякаемый запас патронов,
перебил бы всех до единого. Оставалось надеяться, что твари уйдут
сами.
В желудке заурчало. Я отлип от окна,
сел у горки пустых консервов, ухватил чеку последней, непочатой и
вскрыл банку. Эх, водочки бы сюда…