Мощный торс, литой зад, красивые ноги; мускулистые руки, большие
кисти, способные удержать и меч, и щит.
В его предка была влюблена фея… что же, в это вовсе нетрудно
поверить!
Если сравнивать с Чайду… Хотя с чего бы вдруг Херк пришло в
голову сравнивать их с Чайду? Глупость какая! И все-таки Чайду на
полголовы ниже ее мужа, хрупкая и гибкая тростинка рядом с мощным
дубом; откуда только у него нашлись силы так легко поднять ее на
руки?
И кисти у него изящные, пальцы тонкие, на руках выступают вены —
так легко вскрыть мечом, стоит Чайду неосторожно подставиться.
Боевой доспех мужа Чайду, пожалуй, просто раздавил бы. В тени его
щита он мог бы поселиться, и Херк не уверена была, что толще:
рукоять меча мужа или талия гувернера.
Таким, как Чайду, больше подходит острое жало шпаги.
Херк попыталась вспомнить, видела ли она когда-нибудь гувернера
при оружии. Получалось — нет, никак не могла видеть.
И все же рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
— Милорд Дарифэйнэ холодный, — буркнула дварфка, упрямо задрав
подбородок. — Камень, а не человек, ледяной бесплодный камень!
Чтобы по такому с ума сходить, надо и верно быть на голову больной,
а я не больная! Кто бы ни говорил, что я просто сумасшедшая, что
так думаю… А вы теплая! И рядом с ним замерзли совсем, виданное ли
дело, герцогиня одна к вулкану греться уезжает!
А девчонка-то права, удивленно подумала Херк. Может, рядом с
Чайду и спокойно так, потому что в его зеленых глазах вовсе нет
холода, только тепло весенней степи; может, она, как и сказала эта
дворфийская девочка, просто хочет согреться.
— Ты много говоришь, Има, — вздохнула Херк.
— Да, я знаю, — вздохнула дварфка, — мне не стоило. Простите
меня, миледи. Но я не могла не предупредить…
— Что старшая горничная рассылает письма в желтые газетенки? —
улыбнулась Херк, — Не она, так кто-то другой, мне все равно…
— Что один из адресатов — ваш муж, миледи.
— И что с того?
Херк снова рассмеялась. В присутствии этой девочки ей вообще
внезапно полегчало: может, потому что она как-то удивительно
искренне, хоть и слегка неуклюже о своей герцогине заботилась. Ей
наверняка пришлось приложить немало усилий, чтобы оказаться подле
Херк сегодня и поделиться этой несомненно важной информацией.
Не следовало бы смеяться над порывом невинности, жаждущей помочь
своей госпоже. Только вот сама мысль, что муж не смахнет письмо про
интрижку Херк в корзину для растопки, была так нелепа, что вызывала
лишь истерический хохот.