И Сина тоже.
— Вряд ли после... Я захочу говорить. Мое существование, Джавин,
очень утомительно...
Он вдруг расстегнул верхнюю пуговицу на своей черной рубашке.
Джавин сделала пару взмахов рукой, притворяясь, что остужает
шею.
И грудь.
Грудью она гордилась по праву.
— Что-то жарко.
— Жарко — это хорошо, — спокойно сказал Син, не моргнув и
глазом, но слегка скосив, куда положено, — лучше тепло, чем
сквозняки, правда?
— Ой, что-то я и правда заболеваю, кажется...
Син спокойно расстегнул рубашку, подошел, повернулся к Джавин
правым боком, давая рассмотреть рельефные передние зубчатые мышцы и
небрежный узел, на который была завязана бечевка, притягивающая
грудную клетку к позвоночнику.
Какой-то затейник когда-то устроил так, чтобы было можно
откидывать грудную клетку целиком, как крышечку. Темная щель
пересекала кожу, ребра, плотная шнуровка прижимала «крышечку», как
какой-то дурной пирсинг: если бы нашелся в мире идиот достаточно
безмозглый, чтобы шнуровать себе кожу на боку токим черным
шнуром.
— Я сам развязать не могу, не могла бы ты помочь?
— Ты уверен, что хочешь вступать в настолько открытые отношения?
— спросила Джавин, ощупывая узел пальцами, — сними рубашку, ты мне
иначе локтем свет загораживаешь. Я развяжу — но если что-нибудь
тебе так испорчу, что ты после этого упокоишься, так и знай, я тебя
из-под земли достану и заставлю выплатить кладбищенский сбор.
— Мне интересно, что у меня вместо сердца, — тусклым голосом
ответил Син, — и не так много знакомых, у которых я могу
спросить.
— Боги, в вашу эпоху вообще были понятия о романтике? — Джавин
свирепо взмахнула рукой, — неси из комнаты швейный набор, там так
затянуто, я попробую иголкой поддеть.
— Ну прости уж, что в этот раз со шнуровкой разбираюсь не я, —
хмыкнул Син, и у Джавин как-то сразу отлегло от сердца.
Мрачный Син ее пугал, потому что она понятия не имела, что он
готов с собой сделать. А так… Ну поняла она, что ее тут всячески
пытаются оттолкнуть. Но чтоб ее всегда так отталкивали, вот правда!
А то раньше все больше вываливающимся из-под ремня пивным пузом
справлялись. Или дополнительными женами.
С иглой дело пошло быстрее. Джавин пару раз ругнулась сквозь
зубы, но все-таки смогла распутать узел, усадив Сина на стол, чтобы
лучше видеть, и чтобы не нагибаться.
— Так, насчет три открываю дверь к твоему сердцу, — деловито
сообщила она.