Джавин же предпочла Сина мертвого — всем живым на свете.
Син с усилием выдернул нож из-под ребер, стряхнул с лезвия
розоватые капли того, что текло в его жилах вместо крови.
Удостоверился, что Джавин надежно зафиксировала неудачника, кивнул,
показывая, что понял ее просьбу, и быстрым шагом пошел по коридору
вслед за Рагой.
Джавин повезло: ей не надо беспокоиться, что Син может
погибнуть.
Что же почувствует герцогиня, когда поймет, что ее любовник чуть
не умер? А если она предпочла бы похоронить этот грешок?
Нет.
Не рыдают так отчаянно и не напиваются так счастливые жены. Не
цепляются за любовника как за последнего человека на свете.
Маленькая герцогиня казалась такой уставшей на празднике в ее честь
— как будто еще немного, и в петлю полезет.
Маленькая герцогиня ластилась к Чайду как испуганная мокрая
кошка, разве что не мурлыкала. И этот хлыщ держал ее осторожно, как
величайшую на свете драгоценность.
Так не держат ту, кого хотели бы просто трахнуть и бросить. Так
похищают, потому что не могут расстаться. Джавин ли не знать, как
быстро мужчины раскаиваются в своих романтических порывах. Но пока
страсть длится, типы вроде Чайду и впрямь способны на многое.
Там до демонов сопливая романтическая история, не иначе. Нельзя
такое губить, грех. Только-только самой в личной жизни везти
стало.
Джавин лично расскажет Херк, что любовник ее чуть не помер.
Чтобы посмотреть в глаза. И решить, готова ли она прикрывать
герцогине Херк ее роскошную задницу.
— Пшел, — еще раз поторопила она арестанта, срывая на нем
раздражение. — не ленись давай, шевелись! Будешь так тащиться, как
долбану тебя молнией из руки…
Она щелкнула фарфоровыми пальцами, пропуская между выведенными
наружу контактами искорку, как писали в инструкции. Запахло
озоном.
Парень прибавил шагу. Раздражающую манеру зыркать по сторонам
явно в надежде высадить плечом ближайшее окно и сбежать, впрочем,
не бросил.
Джавин вздохнула. Это будет нелегкий путь до участка.
Старовата она уже для таких приключений.
Предпочла бы еще пару месяцев медового месяца…
Ожидание Имы выматывало. Душу будто подцепили острым крюком и
тянули куда-то прочь, прочь. Птицей бы выпорхнуть из окошка
опостылевшего особняка и быстрее к Чайду.
Тонкая ниточка магии, вплетенная в браслет Великой Матерью, жгла
кожу, не давая забыться. Но Херк всегда была упряма. Херк
попыталась отвлечься на расчёты.