Я поднял руку, призывая его к
молчанию.
— Анзукр, — мягко сказал я, — вы
пленник. Благородный или нет — не имеет значения. Вы проиграли. А
победителей не судят.
Барон осекся, словно от пощечины. Он
опустился обратно на стул, сгорбившись, как побитая собака.
Мел’Койлас положила руку ему на плечо, словно говоря: «Тише, я
сама».
— Хорошо, барон Веселов, — она
говорила тихо, но в ее голосе чувствовалась сталь. — Десять тысяч.
За обоих. Это мое последнее слово.
— Пятнадцать, — так же невозмутимо
ответил я. — И мы заключим сделку.
Баронесса прищурилась, взвешивая мои
слова. Я видел, как в ее глазах идет борьба между гордостью и
холодным расчетом. Расчет победил.
— Хорошо, — медленно проговорила
она. — Пятнадцать.
— Могу простить вам пять тысяч, если
скажете, кто вам передал мои планы.
Судя по их удивленным лицам, они
сами не в курсе. Баронесса сказала только что донесения о моих
планах пришли от герцога.
Ночью, когда луна проливала свой
холодный свет на разрушенные стены Улдуина, я не мог уснуть. Мысли,
словно стайка летучих мышей, беспорядочно метались в моей голове.
Предатель. Кто-то из моего ближайшего окружения слил врагу мой
план. Но кто? Даг? Бьорн? Агнор? Или… Элиза?
Супруга лежала рядом. Спала как
сурок, когда я вошел.
Я вздохнул. Круг подозреваемых был
слишком большим. Нужно было действовать осторожно. Очень осторожно.
Один неверный шаг — и я могу потерять все.
На следующий день я направился в
кузню. Мне приснился странный сон, будто меня вызвал на дуэль
герцог и он целился в меня кольтом. А я держал шпагу. Абсурдный
сон. Но он вдохновил меня на прекрасную идею.
Кузня дварфов — место, где воздух
гудел от жара, металл стонал под ударами молотов, а искры
разлетались, как огненные мотыльки. Запах горячего железа
смешивался с ароматом угля и какой-то непонятной, но приятной
дварфской приправы, от которой у меня всегда разыгрывался
аппетит.
— Значит, говоришь, стрелять эта
штука должна сама? — Борин, склонившись над столом, внимательно
рассматривал чертежи, которые я, насколько позволяло умение
рисовать, изобразил на бумаге. — И чтобы огонь был, и грохот… Да
еще и магия какая-то… Ваня, друг мой, ты точно не с дуба
рухнул?
— С дуба — это не ко мне, — буркнул
я, разглаживая мятый лист пергамента. — Это все Элиза. Она
придумала стабилизатор в конструкции ружья. А я хочу укоротить его
и сделать себе… эм… пистолет.