Ну, а вторым пунктом моего несказанного везения стал тот факт,
что Салаватик успел очень оперативно перезарядить свой автомат и
даже ни разу в меня не попасть, хотя цели для его стрельбы
находились уже чуть ли не в соприкосновении со мной, а старый калаш
– это ни разу не снайперское оружие. Блин! Да я даже зловонное
дыхание из пастей этих громадных крыс в овечьей шкуре успел
ощутить! И, надо сказать, что громадными у этих крыс мне показались
в первую очередь их широко разинутые пасти, полные целым частоколом
белейших и на вид очень даже острых зубов. Как замечательно все же,
что мой друг умеет так хорошо обращаться с оружием!
- Ну, и как мне теперь тебя из этого бетона вытаскивать? –
Вопросил Самигуллин после того, как попытался поковырять ногтем тот
мельничный жернов, который окольцевал мою грудь, серьезно мешая
дыханию.
- Долбить, конечно. У нас же в кузове, вдоль левого борта,
имеется укладка инструментов. Там я, вроде, и лом тоже видел. И
пожалуйста, поторопись. Тут, вокруг меня, камень застыл пока только
на поверхности. Если оно и дальше закаменеет, боюсь, дышать я уже
не смогу.
Никогда не пытались рассмотреть вблизи, как наконечник лома со
звоном выбивает искры из камня? Незабываемые впечатления, особенно,
если осколки при этом этак «ласково щекочут» тебе кожу левого
уха.
- Салават! Ты мне так глаза осколками повышибаешь! – Закричал я,
и этот тугодум снова удалился из поля моего очень ограниченного
зрения. Полез в машину, искать, чем можно меня прикрыть.
Однако находиться под слоем брезента – тоже приятного мало.
Духота. Особенно, если и без того, от тисков, сдавливающих тебе
грудь, дышать стало крайне затруднительно.
Ой, мамочка! Что я там говорил о незабываемых впечатлениях? Все
прежде сказанное – ерунда на постном масле по сравнению с теми
ощущениями, как кто-то под землей вдруг начинает этак энергично
подпихивать твой сапог. А уж совсем дичайшая паника меня охватила,
когда этот кто-то, закончив исследовать мою обувь на ощупь, решил
попробовать ее же на зуб!
Кажется, я заорал…. Возможно, даже попытался размахивать
скованными камнем в плечах руками, и уж точно попытался пнуть
невидимое мне чудище еще не съеденным им сапогом в морду. На самом
деле, этот момент, несмотря на заявление о незабываемости, почти не
отложился в моей памяти. Осталось только боль в горле, да вместо
нормальных звуков я смог издать лишь сдавленное сипение, когда
очнулся в непонятном месте на очень даже удобной кровати….