- Стоп, - скомандовал я Салавату заранее оговоренный с ним
сигнал, едва каменный свод над нашей головой сменился на яркую
синеву небес. – Теперь срочно вываливаем тушу казуха и поторопимся
занять позицию прямо над этим местом.
Ну, да, из двух вариантов, удирать ли и дальше прочь в попытке
скрыться от погони или сражаться, мы с приятелем единогласно
выбрали второй вариант. А просто первый бы все равно не удался.
БРДМ по бездорожью способен развивать намного более высокую
скорость, чем наш переутяжеленный автомобиль с не таким уж и мощным
двигателем. Так что остатки открытой сверху каменной канавы мы
пролетели на самой высокой скорости, после чего, резко
развернувшись, принялись пробираться назад уже вдоль ее верхнего
края.
Повезло! Времени на подготовку засады нам хватило, что
называется впритык. Я разложил возле своей позиции четыре бутылки с
фитилями, нижний конец которых был опущен в плещущийся в бутылках
бензин. Еще одна, последняя бутылка, досталась Салаватику.
Вообще-то его позиция была за пулеметом, снятым с нашего броневика
в необычайно быстром темпе, но пусть и у него тоже будет. Может,
пригодится.
И вот из жерла тоннеля послышался громкий басовитый звук. Похоже
на то, что двигатель этого пережитка исчезнувшего мира по-прежнему
работал на солярке. Выходит, правы те, кто уверяет, что переделка
двигателей транспорта на ману в других человеческих поселениях от
Иганского княжества довольно сильно отстает.
Все посторонние мысли в голове, касательно передовых позиций
моей нынешней родины в некоторых аспектах артефакторики,
промелькнули и сразу исчезли, вытесненные внезапно возникшей боевой
обстановкой. Прямо под тем местом, на котором я расположился, из
тьмы тоннеля выкатил первый броневик. БРДМ-2! Точно, не ошибся я!
Четыре колеса и весьма характерная, узнаваемая форма корпуса.
И еще одно событие случилось строго по плану: вражеский броневик
не стал таранить валяющуюся прямо посередине прорытого желоба тушу,
а, не доезжая до нее пару метров, остановился. И тут уж я тормозить
не стал! Одна за другой все четыре бутылки, с подожженными
фитилями, полетели вниз, разбиваясь о вражескую броню. В лучах
яркого солнца первые голубоватые язычки пламени были едва
заметны.
Башенка вражеского пулемета, крутнувшись, выдала первую очередь,
от чего вокруг меня в воздухе засвистели каменные осколки. Пулемет
Самигуллина вплел свой более звонкий голос в раскаты вражеского
крупняка. А вот это уже не по плану! Зря Салават себя обозначил,
все равно его пули не сумеют пробить броню боевой машины.