Собственно, эту мою идею и приняли к воплощению. Ох и намаялся я
в первом рейсе, когда в своих руках тащил системный блок: и
выронить столь ценный груз страшно, и атаки монстров со стороны
очень опасался, да и просто, ближе к концу пути эта, вроде бы не
тяжелая ноша, стала уже прилично оттягивать руки. Перекур же
посередине улицы не устроишь.
По разведанному безопасному пути, обратно в сторону бабушкиного
дома почти бежали. Еще один, много - два подобных забега – и баста
на этот раз. Салон у нашей крохотной машинки точно не
резиновый.
- Давай перекурим несколько минут, - попросил я товарища, когда
мы подготовили груз для второй ходки.
На самом деле, я даже не столько хотел дать мышцам отдохнуть,
сколько просто пройтись по знакомым комнатам. Пусть обстановка тут
со времен моего детства из первой жизни и кардинально поменялась,
но сам дом-то остался прежним.
Все же не зря прогулялся! Не то, чтобы что-то очень уж
драгоценное обнаружил, но…. Деревянная статуэтка греческого воина с
белоснежным мечом, вырезанным мной когда-то из говяжьей суповой
косточки, и черненным поверхностным обугливанием над газовой
горелкой деревянным же щитом. Щит вообще – отдельное произведение
искусства. Там и медная окантовка на тонюсеньких самодельных медных
гвоздиках, и выточенная мной из плоского кусочка мрамора вставка,
изображающая летящего пегаса. А вообще вся эта статуэтка, чуть
больше полутора ладоней высотой, была вырезана мной из куска
лиственницы. Только меч со щитом – сборные, на отдельных деревянных
же штифтах и клее. Кто-то тогда сказал мне, что лиственница – почти
вечное дерево, мало подверженное гниению. Впрочем, лаком тогда я
статуэтку из «вечного» дерева все-таки покрыл на совесть.
Вот, созерцая эту собственноручно вырезанную статуэтку, я и
осознал окончательно, что во мне каким-то неведомым образом
пробудилась еще одна память. Хорошо еще, что сознание в моей
черепушке, вроде как, осталось по-прежнему в единственном числе.
Как говорится, одна голова хорошо, а две – это уже весомая заявка
на шизофрению. Ну, если вы не тварь из Иного мира, конечно. У тех,
я слыхал, иной раз бывает и побольше голов на одном теле.
- Домой, как много в этом звуке,… - с пафосом продекламировал
Самигуллин, когда мы, решив, что на крохотные пятачки, не занятые в
машинке нашими седалищами, уже больше ничего не поместится,
загрузились в наше транспортное средство и вырулили в обратном
направлении. А я, крепко стискивая в кулаке вновь найденную мной
статуэтку, только широко улыбался.