Устя понимала, что она этим
пользовалась.
Семушка ей и книжки кое-какие
доставал, и зерна заморские, горькие… Устя к ним в монастыре
пристрастилась. *
*- имеются в виду
какао-бобы, сырые. В Россию они попали примерно в 1786 г., но в
Европе распространились на 100-150 лет раньше. Так что автор
чуточку предвосхищает события, прим. авт.
Было у Фёдора свет Иоанновича одно
качество, уж кто его знает, плохое или хорошее. Муж ее свято был
уверен, что в Россе ничего хорошего и нет, только в других странах.
И привез из того же Лемберга какао. Сам попробовал - не
понравилось, пил только чтобы чужестранцам подражать. А вот Устя
распробовала, только не напиток, а зерна.
Тоже горькие, как и рябиновые
грозди…
Впрочем, нет еще ни зерен, ни
монастыря, ни Семушки. Он только еще родился, разве что… в этой
жизни Устя попробует все изменить.
Глупый влюбленный мальчик не станет
ее сторожем, не влюбится, не будет мучительно умирать несколько
дней…
Люди стали одним из увлечений Усти. И
книги. А если книги, то и языки. Всего шесть языков.
Франконский, лембергский, латынский,
ромский, джерманский и грекский. С последним уже всего получалось,
но Устя не унывала. Ей бы еще пару лет, она бы и на нем заговорила
в совершенстве. А пока - и пять языков неплохо.
- Устинья! Снова ты без дела
маешься?!
Чего не ожидала боярыня Евдокия, что
родимое чадушко, которое (на ее взгляд) косу вырастило, а ума не
набрало, кинется к ее ногам, схватит за руку и примется поцелуями
покрывать. А слезы ручьем хлынули.
Матушка!
Живая!
Не то бледное, чужое, которое она в
гробу последний раз видела, и то Фёдор над ухом шипел, что тот гад,
поплакать спокойно не дал. Родное, теплое, живое…
- Маменька!!!
Боярыня даже и растерялась.
- Ну…. Что ты? Что случилось? Опять
сарафан порвала?
- Н-нет… Маменька, я такая
счастливая! У меня лучшая семья на всем белом свете!
Боярыня, видя, что сказано это от
души, а не для лести, чуточку даже душой оттаяла.
- Ну-ну… вставай, егоза. Иди сюда,
ленту поправлю, - привычно заворчала она. Ласково погладила дочкину
косу, на секунду обняла ребенка, отпустила. Ребенка, конечно!
Даже когда у Усти свои дети появятся,
маменьке она все одно малышкой будет казаться.
Раньше Устя это не ценила. Не видела
за строгостью – заботы, за усталостью от повседневных забот –
ласки, да и остальное не понимала.