Устинья, дочь боярская-1. Возвращение. - страница 3

Шрифт
Интервал


Отшатываюсь от решетки, подношу руку к губам.

- За… это?!

Ответом мне кривая улыбка на полных губах.

- Государь наш, Фёдор Иванович, жениться желает на принцессе Лембергской. А там условие поставили, они-де не дикари какие. Даже коли старая жена в монастыре, все одно, жена она, не свободен государь наш.

- А как же та девка, которую он после меня в палаты привел?

- Девка и есть. Случай такой вышел, яблочком она подавилась.

А яблочко то из сказки про мертвую царевну было. Не иначе.

- Тоже – ты?

- А хоть бы и я, Устиньюшка. Не заслуживала она ничего иного. Ты государыня законная, а что родить не смогла, нет твоей вины.

Я только головой качнула.

- Что сыночка я скинула – судьба такая. Да только ты первый рад был, что в монастыре я. Али не так, Михайла?

- Так, - слово камнем падает в темноту, теряется где-то у носков расшитых золотой нитью щегольских сапог. – Так, Устиньюшка. Если не мне, то и никому! Не мог я выносить… Федька, дурак малахольный, сокровище в грязь кидал, тебя не видел, на ложе после дешевой девки таскал. А ты все одно ему верна была. Почему? Почему, Устиньюшка?! Я бы всю Россу к твоим ногам кинул, на руках носил, тени упасть не дал… ПОЧЕМУ?!

И столько боли в последнем слове…

Кто-то другой растрогался бы. А я – нет. Я глаза Семушки помню. И как мальчик за глотком воздуха тянулся. И… он ведь меня не винил, он передо мной винился. Знал, что и мне кары не избежать, с креста о прощении просил…

Что ж.

И я бью. Наотмашь.

- Потому что я ни его не любила, ни тебя. Тошно мне от вас обоих, гадко на душе. Завтра умирать буду с радостью – избавление с огнем придет!

Зеленые глаза вспыхивают болотными огнями.

- Ни меня, ни его… а кого, Устинья?! КОГО?!

Пожимаю плечами.

- Он уже ушел. И я завтра к нему пойду. Если Господь милостив, хоть увидеть его дозволит. Хоть раз бы еще…

Хоть из ада!

В любом котле счастлива буду, зная, что ОН – в раю. Лишь бы… каждую ночь снится, каждую... и подушка мокрая.

Лицо Михайлы искажается такой гримасой, что я даже отшатываюсь.

- ТЫ!!!

Кажется, я спустила дьявола с цепи. Но мне не страшно. Я смотрю ему прямо в глаза и улыбаюсь.

- Я. И что? Сам меня убьешь? Сделай милость!

Михайла более-менее берет себя в руки и ухмыляется.

- Сам? Нет… но на костер ты завтра так просто не уйдешь.

- Неужели? Пытать будете?

- Нет.

Глухо падает на пол замок. Распахивается дверь, и Михайла шагает внутрь камеры. Я и забыла, что он меня на голову выше, забыла, что сильнее…