Какая тут вышивка?
Какие проймы – рукава – вытачки –
ленточки?
Качнулись за окном светелки алые
кисти, Устя и не вытерпела. Сбежала полакомиться, да с дерева
шлепнулась, невысоко, а обидно, тут ее нянюшка и нашла.
- Помоги подняться, нянюшка.
- От шальная. А я тебе о чем?
Устя протянула руку вперед,
прикоснулась к сухим, но сильным пальцам.
Нянюшка….
В той жизни, которую не забудешь, она
раньше времени в могилку сошла. Но кто ж знал, что у матушки хворь
такая приключится?
Как матушка слегла, отец брата
схватил, да и уехал со двора. А какие тут слуги-служанки, когда
хозяйка в бреду мечется? Только нянька за ней и ухаживала… и
боярыню не выходила, и сама за ней ушла. Устинью к ним и не пустили
даже. Что она могла? Меньше пылинки, ниже чернавки… одно слово, что
царица. Устя тогда месяц рыдала, а муж только и того, что фыркнул,
вот еще о ком слезы лить не пристало! Служанка! Тьфу!
Пальцы были живыми и теплыми.
И пахло от нянюшки знакомо –
чабрецом, душицей и липой, до которых нянюшка была большая
охотница. В чай их добавляла, в мешочки траву набивала и одежду
перекладывала…
И…
Живая!
Только сейчас поверила Устя, что все
случившееся было не сном.
Живая!
И нянюшка, и маменька, и сестры, и
отец с братом, и…
Все живы.
И ЕГО она сможет тоже увидеть!
Взвыть бы от счастья, кинуться няне
на шею, да сыграло свое воспитание. Устя недаром столько лет
царицей была, а потом и в монастыре пожить пришлось. Девушка только
плечи сильнее расправила.
- Прости, нянюшка. Впредь осторожнее
буду. Пойдем, поможешь мне косу переплести, покамест маменька не
узнала, да не обеспокоилась.
- Вот блажная, - ворчала няня
привычно.
А Устя посмотрела на свою косу.
Толстую, толщиной в руку, которая
извивалась по синей ткани сарафана. В золотисто-рыжие пряди
вплетена синяя с золотом лента. И ни единого седого волоска.
И не будет!
А что есть?
Чудом Устинья не закричала, в
истерике не забилась. Сдержалась.
Неуж и вправду – в прошлом она
оказалась? Почти на четверть века назад ушла?
А ежели и так… что у нее есть? Что
сделать она сможет?
А многое!
Черный огонек, который горит у нее
под сердцем. И знания, которые с ней остаются. Опыт ее горький,
книги перечитанные, разговоры переговоренные… все с ней.
А коли так – можно и побороться.
Богиня не выдаст – свинья не съест. А то и свинью скушаем!