Хватаюсь за остро наточенный карандаш и целюсь в обтянутое чёрными джоггерами соседское бедро.
- Вот вечно ты так! - уже почти в голос вещает крайне довольный Даня, лишь слегка прикрывая свои драгоценные телеса правой рукой. - Когда все смотрят, паинькой притворяешься, а потом втихомолку...
- Трус! Подлец! - пищу я негодующе. - Ты что, девушку на дуэль вызываешь?
Но Гаршин не успевает ответить - на всю аудиторию раздаётся звучный голос лектора Владимира Александровича:
- Гаршин, Кусакина, мы не мешаем вашим брачным играм?
Я замерла, густо заливаясь краской и отчаянно желая провалиться сквозь скамейку и ступенчатый пол аудитории. Куда-нибудь подальше отсюда.
- Я просто подумал, - невозмутимо продолжает Владимир Александрович, - может, нам всем выйти, чтобы вы могли спокойно продолжить...
Краем глаза цепляю Данино выражение лица. Оно просто... феерическое. Как у кота, объевшегося сметаны. Ни малейшего румянца - только улыбка Чеширского сородича, во всю харю.
- Спасибо, - отвечает он преподавателю, нисколько не смущаясь, - но тогда игра потеряет всю свою прелесть.
Владимир Александрович хмыкнул осуждающе и восхищённо одновременно (ещё бы, столь фантастическую самоуверенность нечасто встретишь):
- Что ж, в таком случае я попрошу вас отложить их до какого-то менее важного мероприятия. Пригласите барышню на вечер поэзии или в кино и там уж развлекайтесь. А то, боюсь, хитросплетения ваших отношений имеют более высокий рейтинг среди однокурсников, чем матанализ, но им ведь ещё экзамен сдавать... Будьте милосердны.
Гаршин невозмутимо кивает и садится ровнее, успев на прощание мне подмигнуть. Я продолжаю кипеть молча, а потом и вовсе начинаю остывать, благодаря его милосердному молчанию. Кривым торопливым почерком списываю пропущенный кусочек лекции у соседки справа и опять пытаюсь вникнуть в тему занятия.
Но мне не дают.
"Как насчёт вечера поэзии?" - появляется на ненавистных полях Гаршинской тетради.
Молчать. Мне надо молчать и слушать лекцию. И записывать только её.
Но я слабачка. Пишу карандашом:
"Только через твой труп"
Даня старается не улыбаться слишком широко, но губы его дрожат от счастья. О да, он опять завладел моим вниманием... Смотрите все, староста-святоша вместо конспектирования лекции переписывается с главным мизераблем N-ского Государственного Университета!