Соколята подошли с наветренной стороны, поэтому не слышали ничего, кроме журчания бурных вешних вод и шума мельничного колеса.
— Вот, — прошептал Элмерик и на всякий случай спрятался за куст дикого шиповника.
Джерри и Розмари последовали его примеру.
Баньши не могла их слышать — они были слишком далеко… но отчего-то всё равно подняла голову, словно высматривая непрошеных гостей.
— Болотные бесы! — Джерри скрипнул зубами. — Прямо на нас таращится! Ишь, глазницы какие… ну чисто череп!
— Струсил, что ль? — Розмари негромко засмеялась, но Элмерик видел, что девушке тоже не по себе: кожа на её шее и предплечьях покрылась мурашками явно не от холода. — Это ж баньши! Вспомни-то, они не опасны.
— Мы про обычных баньши учили, а эта — королевская. — Бард невольно поёжился. — Кто знает, что у них на уме?
— Я бы хотел узнать, которого из королей она оплакивает. — Джерри говорил так тихо, что Элмерик скорее прочитал по губам, чем услышал его слова.
— А что, разве не ясно? — Он поскользнулся на влажной траве и ухватился за шиповниковую ветвь, чтобы удержаться. — А-ай!
Шипы вонзились в ладонь. Джерри скривился и уже чуть громче прошептал:
— Просил не орать, а сам-то! Скажи, Рыжий, ты совсем дурачок или притворяешься?
— А что такого-то? — Элмерик подул на ладонь.
— Сколько королей и королев ты знаешь?
И тут до барда дошло. Он охнул и с размаху сел на траву, уже не беспокоясь о чистоте штанов.
Первым ему на ум пришёл, конечно, Артур Девятый. Но никто не говорил, что баньши приходит только к королю людей. Может, она оплакивает Браннана? Или Медб? Если подумать, даже мастер Калахан подходит: низшие фейри до сих пор зовут его королём Лета. А ещё Оона… У эльфов этих королей и королев — просто солить можно. Вот и гадай теперь, почему так изменился в лице мастер Патрик. На окровавленном шарфе не было герба или чего-то подобного, но наставник его явно узнал… Мда, тогда это вряд ли Оона.
Элмерик вздохнул, а Джерри неожиданно ткнул его кулаком в бок.
— Думаю, она нас заметила. Глаз не сводит, ща дырку просверлит…
— Что-то холодно-то! — пискнула Розмари, поплотнее кутаясь в платок.
— Да это просто солнце за тучку зашло. — Элмерик был почти уверен, что дело вовсе не в тучке, поэтому утешение вышло совсем неубедительным.
А баньши вдруг выпрямилась во весь рост. Теперь она стояла на перилах, балансируя костлявыми руками в воздухе. Даже отсюда было видно, что её суставы были нечеловечески длинными и тонкими, будто стебли тростника. Морщинистый лоб действительно украшала корона — она аж сияла на солнце.