Но благоразумно решил: «Надо бы немного сгладить тревожное чувство, возникшее у девушек от внезапного вторжения в их компанию. Расположить к себе, ненавязчиво налаживая дружеский контакт. Дабы не усложнить дальнейшее общение».
Вскользь, очень небрежно, глуша зарождающуюся антипатию к старшей попутчице, постарался изобразить более приветливое лицо.
Принуждённо улыбнулся.
О нет… Скорее не улыбнулся, а грубо схалтурил: немного растянул неподатливые губы в чахлую пародию на улыбку. Слегка обнажив ровные блестящие зубы.
Со стороны это больше походило на звериный предупреждающий оскал. Глаза оставались серьёзными, сканирующими.
Было очевидно, что, в отличие от своего суетливого и общительного товарища, он не станет рассыпаться в восторженных комплиментах и исходить на лучезарные улыбки. Даже утруждать себя пустыми разговорами не будет.
Это не его стезя. У каждого обдуманного и порождённого им слова, жеста, поступка существовали особый вес и значимость, которыми он не намеревался понапрасну раскидываться направо и налево.
Он – человек дела. Человек действий.
Небрежно откинулся на спинку сидения, расслабленно скрестил руки на груди и терпеливо наблюдал.
Без суеты, без лишних телодвижений. Лениво приподняв небритый подбородок.
Ничего не выражающий тёмный взор подтверждал, что мысли Георга витали где-то очень далеко.
Периодически со скукой, свысока, бездумно скользил полуприкрытыми глазами по девушкам, водителю, потолку, окну. Время от времени равнодушно зевал.
Он явно ждал, когда закончит трындеть неугомонный Александр и можно будет выйти из слишком тесной для его внушительных габаритов машины, чтобы приступить к конкретным манёврам.
Не расходовать преждевременно энергию на поиск изящных путей для налаживания краткосрочной связи.
Юля отлично понимала это. Чётко осознавала, что им нельзя и очень опасно разделяться на пары. Очевидно, что ушлые мужчины заранее поделили сестёр между собой.
И опекающе-развлекающим партнёром на сегодняшний вечер ей назначен новый знакомый, который с самой первой секунды вызывал непреодолимую антипатию.
И сейчас, судя по игривой теме нескончаемого монолога водителя, ей предстояло остаться с глазу на глаз с этим непонятным, отталкивающим человеком.
В безлюдном месте. В темноте.
Никак нельзя было допустить, чтобы явно растаявшая Машка бросила её и ушла с Александром. Прогуляться под заговорщически манящей уединиться луной.