— Леон, — сказала Моника уже вслух, прислушиваясь к тому, как в тишине ее спальни прозвучало это красивое мужское имя. Снова поерзав в кровати, она прикрыла глаза.
Затвердевшие от накативших воспоминаний соски остро чувствовали дразнящее прикосновение пододеяльника. Моника коснулась каждого, а после просунула руку между ног, чтобы ощутить, какое все там чувствительное и опять влажное, хоть вчера вечером перед тем, как лечь спать, она сходила в душ, представляя как совсем недавно тут под колючими струями воды нежился Леон: проходился большими сильными ладонями по гладкой коже торса и ягодиц, намыливал, а после обмывал водой яички и член… Очень красивый, совершенный по форме, тяжелый…
Сегодня на работе они увидятся, а после смены, быть может…
Затуманенный разгоревшимся желанием взгляд упал на часы, висевшие на стене, и Моника, охнув, подхватилась: осталось совсем ничего, чтобы успеть привести себя в порядок и, уходя из дома, выглядеть, как и полагается пожарному. Очень невыспавшемуся пожарному, абсолютно сексуально неудовлетворенному пожарному, страшно неуверенному в себе и в только-только зародившихся отношениях пожарному…
Обычно, если позволяла погода, на службу Моника предпочитала добираться пешком, но сегодня она спешила, а потому спустилась в метро и уже через десять минут выходила на той станции подземки, которая располагалась в двух шагах от пожарной части. Всего-то и нужно пройти немного до угла и свернуть направо…
Моника как раз сделала это, когда мимо нее проехал автомобиль, тут же притормозивший у входа в часть. Через заднее стекло было отлично видно, как сидевший на пассажирском сиденье крупный мужчина склонился в сторону водительского кресла и поцеловал занимавшую его женщину… Это было мило. Правда, ровно до того момента, как выяснилось: благодарным пассажиром, расплатившимся за доставку к месту службы полноценным поцелуем в губы, был Леон.
С некоторым трудом из-за своих габаритов он выбрался из низкой малолитражки, нагнулся, чтобы еще что-то сказать сидевшей за рулем женщине, а потом распрямился, осмотрелся по сторонам и… увидел Монику.
— Привет.
— Здравствуй, Леон.
— Как ты?
— Спасибо, все хорошо. Немного хуже, чем было буквально пять минут назад, но дело ведь, наверно, житейское и всему есть свое объяснение…