Салли вскрикнула, и Леон все это время бездумно круживший ее в танце, будто бы очнулся. Кажется, он слишком сильно сжал в ладони пальцы своей партнерши и теперь та смотрела на него с обидой и непониманием.
— Прости, немного не рассчитал силу, — поорал он в общем гаме. — С меня пиво и следующий танец.
Салли расслабилась и кивнула благосклонно. Пришлось вести ее к бару, а значит, прочь от Моники. Зато это позволило размышлениям и дальше течь в прежнем русле. Все-таки есть что-то в том, чтобы иметь в качестве подружки на вечер такую вот дурочку, как Салли: сидит, несет какую-то чушь, сама шутит, сама над этими шутками смеется. Идеально. Скучно, правда, но Леон был достаточно опытным, чтобы понимать: за все в этой жизни надо платить.
Вот бы еще узнать, за что приходится делать сейчас. Причем речь вовсе не о Салли, которая прихлебывала купленное ей пиво и трещала о чем-то своем, склоняясь к Леону так, чтобы ему был получше виден ее бюст в низком вырезе платья. Нет! Мысли в очередной раз обратились к Монике. Почему все с ней так, а не иначе? Чем на самом деле было то шоу, которое она устроила на ринге, когда обставила все так, будто Леон ее сильно ударил, а после, когда он явился извиняться, сделала вид, что никогда ранее не демонстрировала к нему совершенно четкого чисто женского интереса?
Леон попытался докопаться до причин подобной реакции, зайдя с другой стороны: подкатил с вопросами к Джеку Мейсону — своему другу и командиру. Теперь он знал, что Моника переехала из своей родной Германии в Америку относительно недавно и, главное, вскоре после развода. Стало быть, ее брак там, на родине, не задался так же, как брак самого Леона здесь, в США… Интересно, почему? Измена с той или с другой стороны? Или Моника от своего мужа слишком многого хотела и добивалась этого не самыми честными приемами вроде того шоу в спортзале?
С другой стороны, как такого рода чисто женские приемчики могли соотноситься с феминизмом, приверженность которому Моника не раз озвучивала?.. Загадка. Непонимание, которое порождало все более острый интерес к этой женщине, так старательно демонстрировавшей свою независимость, как будто на это в ее жизни было завязано действительно что-то важное.
Нет, Леон ничего не имел против равноправия, за которое боролись женщины, хоть и кривился, наблюдая, как некоторых на этой почве слишком уж сильно заносит. Так, может, Моника из их числа, и муж ушел от нее просто потому, что больше с ней не смог? Ответы на все эти вопросы можно было бы получить, сблизившись с Моникой, а вот этого-то как раз пока что и не получалось.