И словно в ответ на его слова, в
дверь небрежно постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет
по-хозяйски зашел широкоплечий дворянин, чье лицо смутно напоминало
Уварова.
Видимо это и был тот самый кузен,
Валерий Михайлович. Лендлер тринадцатого ранга.
А вместе с ним в кабинет зашла…
Ангелина Уварова.
— Виктор, ты меня звал? — в голосе
одарённого не было ни грамма почтения или хотя бы уважения к главе
рода.
— Валерий, — князь поприветствовал
кузена еда заметным кивком. — Твоя внучка отходит в дар роду
Пылаевых.
От сказанных слов, поплохело,
кажется, лишь мне и Ангелине. Все остальные остались бесстрастны, а
Виш многозначительно хмыкнул.
— Вот ему, — князь указал на Дмитрия.
— Барону Камневу-Пылаеву. Привратнику двенадцатого ранга. И это не
обсуждается.
— Не обсуждается, говоришь, — на лице
Валерия Уварова не дрогнул ни один мускул. — В таком случае,
Виктор, ты не оставляешь мне выбора. Я доделаю то, на что не
хватило духу у тебя.
— А он хорош, — шепнул Виш,
демонстративно аплодируя князю Уварову.
— Дуэль! — Валерий Уваров швырнул в
Камнева неизвестно откуда появившуюся перчатку. — До смерти. Здесь
и сейчас.
— Дуэль – да, до смерти – да, здесь и
сейчас – очень вряд ли, — я с трудом поднялся с нереально мягкого
дивана и посмотрел на Валерия. — Завтра.
— А тебе, — глаза Валерия опасно
сузились, — я отрублю ту руку, которой ты коснулся моей внучки.
— А я думал, вы скажете спасибо, —
улыбнулся я. — Ведь после того, как ваша внучка объявила войну
моему роду, я всего лишь сломал ей нос. А ведь мог и убить, разом
решив все проблемы.
— Ты ходячий труп, — процедил Валерий
Уваров.
— Как скажете, — не стал спорить я. —
Завтра в семь вечера. О месте вас известят.
— Трус, — презрительно скривил губы
Валерий. — Боишься принять вызов здесь и сейчас.
— Теперь ясно в кого Ангелина такая
тупая. Драться на ваших условиях? Трижды ха-ха. Готовьтесь к
поединку, князь…
— Граф, — поправил меня Виктор
Николаевич.
— Даже так? — удивился я. — Теперь
много стало ясным.
— Что тебе стало ясным, щенок? — если
раньше Валерий Уваров демонстративно выпячивал эмоции, то сейчас
мои слова действительно его задели.
— Что вы проиграете, — как можно
более высокомерно усмехнулся я. — А ваша внучка будет мыть полы в
моем поместье.
— Тебе не жить, — во взгляде Валерия
ясно читался смертельный приговор.