– Разве собирается дождь? – нахмурился папа.
– Ветряно, – пояснил Киану.
– Вот как? Быть может, потому что остров снова начал движение... – сказал задумчиво отец.
Обо мне все забыли, потянулась обычная застольная беседа, в которую я не сильно вслушивалась, надеясь побыстрее расправиться с куриной грудкой в апельсинах и уйти к себе в комнату, чтобы больше не пересекаться с лордом Стормом, и забыть о его визите к нам домой, как о страшном сне. Кажется, папа рассказывал о своих работах, о местах, где ему удалось побывать на Джеаме.
– Иногда все же меня берет эта зависть, лорд Сторм! – с чувством сказал отец. – Драконы единственные могут покидать Джеам. Мне бы хотелось посмотреть то, как там внизу, своими глазами. Чтобы потом, конечно же, нарисовать.
Я навострила уши. Опасная тема! Мечта покинуть остров уже давно стала моей целью. Запретной и заветной. Ведь согласно суровым законам нашего острова люди не имели права каким-либо способом стремиться спуститься с острова вниз, на большую землю.
– Я бы мог поделиться с вами вдохновляющими рассказами, мой друг, но, полагаю, что они будут, к сожалению, недостаточными... – сказал Киану.
– Да-да... Это совершенно точно так.
– Матушка, отец, лорд Сторм... – я, наконец, расправилась с куропаткой и собиралась уйти. – Я пойду к себе, чтобы не отвлекать вас от вашей увлекательной беседы.
Я поднялась, но отец жестом велел мне сесть обратно.
– Останься, Йоко. На самом деле, мы с лордом Стормом уже обсудили кое-что. И даже подписали договор.
– Договор? – я улыбнулась. – Что ты будешь расписывать у лорда на этот раз?
– Речь не о росписи, – мягко поправил меня отец, а я невольно почувствовала на себе пронизывающий, давящий взгляд Киану.
– Вы станете моей женой, леди Йоко, – произнес вдруг архимаг, а я оцепенела.
– Чего? – только и сумела выдавить из себя я.
– Как ты мог так со мной поступить, папа?! – я дала волю эмоциям только сейчас, когда это дурацкое застолье закончилось, а лорд Киану Сторм уехал.
До этого времени я переваривала новость, которой меня огорошили, с благоразумной сдержанной улыбкой. Скандалить при архимаге не стала. Не в моих правилах поступать столь опрометчиво, когда вместо открытого протеста можно было найти другие способы избавиться от навязываемого брака.
– Успокойся, Йоко! Тебе уже девятнадцать! – сказал отец, отходя к столу в своем кабинете и забарабанив пальцами по столу. – Девятнадцать! Твоя красота, которую ты сегодня так старательно спрятала за белилами, увы, не будет вечной, а способность зачать здорового ребенка и подавно! Годы идут! Конечно же, мы с мамой думали о твоем браке.