Бёль улыбнулась и благодарно выдохнула в трубку:
– Хорошо.
– Насчет Парижа вообще не переживай. Это практически заслуженные
выходные. Тебя поселят в шикарном отеле, подарят цветы и что-то от
бренда, потом будут катать на дорогом автомобиле и посадят в первом
ряду. А если Тони Кавалли пригласит к себе поговорить – тем более
не переживай. По моему опыту, он выглядит серьезнее, чем является
на самом деле. Повеселись в Париже, хорошо?
Бёль улыбнулась уже увереннее:
– Спасибо, сонбэ. Я попробую получить удовольствие.
– Вот и молодец. Удачи тебе.
[*Сонбэ – обращение к наставнику.*]
Бёль кивнула. Даниэль отключился, а Бель потом еще около минуты
улыбалась, смотря на давно потухший экран телефона. В салоне все
молчали – никто ничего не спрашивал и не говорил. Только когда
машина мягко затормозила, а Мирэ вышла наружу, Юнхи начала
суетиться: еще раз поправила прическу, немного подкрасила ей губы.
Когда нанятая охрана была уже у машины, настало время выходить.
Бёль глубоко вздохнула и напомнила себе, что все хотят видеть в ней
самую популярную артистку четвертого поколения. И она не может их
разочаровать. А играть уверенность ей действительно не впервой.
Она вышла из машины, позволила Юнхи оправить одежду и уверенно
зашагала к первой точке "аэропортного дефиле". Тотал-лук Louis
Vuitton нравился самой Бёль. На ней была изумрудная блузка из еще
не вышедшей коллекции, с цветочной вышивкой по полупрозрачной
ткани. Под блузку, чтобы сохранить эстетику, но не быть голой, она
надела плотный топ в тон кожи. Черные шорты в тонкую серую полоску
из плотной шерстяной ткани немного кололись первое время, но вообще
были достаточно удобными: теплые, все закрывают, не сковывают
движений. Изумрудно-зеленые замшевые ботильоны на небольшом каблуке
комфортностью уже похвастаться не могли: они на размер больше,
потому что из Парижа попросту отправили не те. Видимо, посчитали,
что у девушки ростом метр семьдесят пять не может быть тридцать
шестого размера ноги. Чтобы не замерзнуть, Бёль надела длинное
темно-серое пальто, немного тяжелое и даже слишком теплое для
сеульской погоды в конце сентября. И сумка в традиционных для
модного дома черно-коричневых тонах. Разумеется, украшения. Cartier
"одолжили" ей ювелирных изделий на двадцать тысяч долларов. Было и
немного дешевых элементов: брелок на сумке, длинные серые гольфы,
вроде как небрежно съехавшие вниз (на самом деле – закрепленные в
таком положении с помощью кусочков двойного скотча), милая резинка
с вишенками на кончике косы, а беспроводные наушники Sony Бёль уже
давно, по совету Юнхи, украсила несколькими наклейками.