- Не хочешь, чтобы все знали, что ты спишь со мной? Так тебе наоборот все завидуют, - произнес самоуверенно, и тут меня прорвало.
- Да на фиг мне эта зависть не сдалась! А то, что меня теперь все шалавой считать будут, ничего так? Ну, конечно, тебе же на это наплевать, - я видела, как его лицо напряглось, машина набирала обороты, а сильные руки сжимали обшивку руля до характерного скрипа.
Я знала, что он злится, но меня это не останавливало.
- А ты меня спросил, хочу ли я, чтобы об этом все знали? Хочу ли я вообще быть одной из твоих … - я все говорила и говорила, вдохновленная тем, что он молчал, как будто заранее признавал свою вину.
Автомобиль резко затормозил, засвистев шинами, и я еле успела выставить руки вперед, чтобы не треснуться о панель.
Повисла зловещая тишина.
- Не хочешь – выходи, - процедил сквозь зубы, а я лишь непонимающе уставилась на него, не двигаясь с места.
- Пошла вон! – прогремело мне в лицо, и я, подпрыгнув от неожиданности, стала поспешно выбираться из машины.
- Будет она еще мне мозг выносить, сопля мелкая! – услышала я вдогонку, после чего дверь с грохотом закрылась перед самым моим носом, и автомобиль моментально скрылся из вида, обдав меня напоследок брызгами из лужи.
8. Глава 8.
Я стояла вдоль дороги, не до конца понимая, что произошло. Как назло, в этот момент стал накрапывать мелкий дождик, отражая мое внутреннее состояние. Постояв так пару минут в надежде, что он все-таки вернется, побрела в сторону остановки, благо она была совсем близко. Греков не вернется, я бы и сама не вернулась. Что на меня вообще нашло? Я как будто за всех обманутых им девчонок отдувалась, не понимая, что никто нас не обманывал. Мы сами рады были обманываться, принимая желаемое за действительное. Он предлагал мне только одно, даже не намекая на отношения, и он мне ничего не должен.
Наверное, так даже лучше. Ну, зачем мне такая идеальная по всем пунктам проблема? Ведь сама себя изведу, и ему все нервы вымотаю, успокаивала я себя, но легче не становилось. Тяжесть, поселившаяся в районе моего сердечка, не проходила никогда. Сменялась череда похожих друг на друга дней, в которых менялись люди и события, не менялась только я – бедная и несчастная, так называли меня подруги, успокаивая. Они все прекрасно понимали, хотя я ничего им не рассказывала, и мне даже пришлось резко осадить одну, так как в их глазах было не только сочувствие, но и радость. Типа: «На что я надеялась-то? Где Греков и где я».