14. Глава 14.
Проснулась я ранним утром, когда первые лучи солнца еще только-только касались нижней части оконного стекла, осторожно, но настойчиво пробираясь в комнату через не совсем плотную штору. За всю ночь я несколько раз проваливалась в беспокойный сон и каждый раз резко просыпалась от ночных кошмаров, мучивших меня и терзающих и без того измотанные нервы. И только широкая каменная стена, к которой меня прижимали, как только я начинала возиться, успокаивала. Этой стеной был Греков. Это прозрение настигало меня не сразу и, поначалу, я даже пыталась вырваться, но так как это было невозможно – смирялась, а потом приходило понимание того, что вырываться я и не хочу.
Попыталась незаметно выползти из под могучего тела, извиваясь ужом, но все было бесполезно.
- Прекрати возиться, - послышался хриплый голос того, кто, по моему мнению, еще должен был спать.
- Мне нужно … - сказала и запнулась, не зная как продолжить.
- Иди, - последовало короткое распоряжение, и рука Грекова, до этого момента фиксирующая меня в его объятьях, расслабилась, и я тут же соскользнула с кровати.
Сделав все свои дела, я глянула на часы и поняла, что сейчас еще рань несусветная, а спать уже совершенно не хотелось. Переодевшись, я решила идти позавтракать, так как покормить меня ужином кто-то вчера забыл, отвлекаясь на Василису, что б она не ладна!
Вряд ли я сейчас кого-то встречу на кухне, а может мой поход вообще незамеченным останется. А даже если и заметит, пусть только попробует мне что-нибудь сказать, уж мне будет чем ему ответить. Я вся такая воинственная вышла из ванны и наткнулась на уже бодрствующего Грекова. Он сидел прислонившись к спинке кровати. Одна нога лежала прямо, а вторая согнута в колене, и на нем небрежно покоилась его рука. Глаза Грекова щурятся, на первый взгляд от солнечного света, но по плотно сжатым губам, понимаю, что не только по этой причине.
- Куда собралась? – резкий вопрос подтвердил мои догадки.
Я даже ответить не успела. Не ответить, не среагировать. Он метнулся в мою сторону, практически мгновенно, и уже в следующую секунду я оказалась на кровати, под ним, прижатая так, что пошевелиться не было никакой возможности. А когда его губы накрыли мои, заставляя ответить на властный поцелуй, сопротивляться уже не хотелось. Все происходило очень быстро, отдаваясь во всем теле яркими вспышками разных чувств, которые я сейчас испытывала. Обида и злость уступали место жгучему желанию, которое зарождалось помимо моей воли, и которое так искусно будил во мне Греков. Хотелось большего, и он безошибочно угадывал все мои желания. Брал удовольствие сам, и не забывал делиться со мной. И как следствие, на вершину мы добрались стремительно и одновременно.