Песок светло-серый с лёгкой
желтизной, простирается метров на сто от воды до невысоких
барханов, утыканных кое-где пальмовыми деревьями. Всё здесь
совершенно необычно. Будто впервые в жизни вижу океан.
Видно, как к берегу несутся
огромные волны. Затем эти самые бугорки растут и меняют цвет.
Кажется, что это хамелеоны и меняют они тёмно-синий цвет на
голубой, а потом и на бирюзовый.
Несутся всё быстрее и быстрее,
превращаясь в солидный вал. Энергия приливов во всей красе! И на
самом финише каждая волна, будто взъерошивает себе волосы, обрастая
белыми кудрями пены.
— Эх, а мы будем сегодня в
душе купаться. Верно, Серёг? — спросил у меня командир, отворачивая
в сторону джунглей.
— Само собой. Мыться, в
принципе, нужно каждый день, — посмеялся я.
— Но мы-то с тобой знаем, что
до 4 сантиметров не грязь. А больше 4х сама отпадает.
Обожаю этого лётчика!
Душа-человек!
Я прилёг на скамью и прикрыл
глаза. Шум в грузовой кабине действовал успокаивающе. Командир
ведёт вертолёт очень мягко. Будто мы не летим на «пчёлке», как
называют Ми-8, а едем по автобану на дорогом автомобиле.
— Серый, не спишь? — запросил
меня командир.
— Нет.
— Долго нам ещё здесь? Не знаю
как ты, а я уже хочу к себе в Торск побыстрее.
— А я в Циолковск. Там хоть и
холодно. Но в кровати с женой всегда тепло.
— Это точно!
Небольшая пауза и прозвучал
уточняющий вопрос от лётчика-штурмана.
— Командир, так вы же не
женаты?
— Это мне не мешает жить с
женщинами. А ну, возьми… твою мать!
Резкий манёвр и я слетаю со
скамьи. Гарнитура так и осталась пристёгнутой к точке связи. По
всей кабине летят фрукты и другой провиант.
Я успел только выставить руки
и не удариться головой об жёлтый бак в грузовой кабине.
Ещё манёвр!
Перекатываюсь обратно,
ударившись коленом об ножку скамьи. Схватился за неё и держусь.
Что-то серьёзное произошло, раз командир так
маневрирует.
Несколько ударов по фюзеляжу.
Разбит один из иллюминаторов, осколки которого падают на пол.
Кажется, по нам с земли работают из крупнокалиберных
пулемётов.
Вертолёт ныряет вниз и тут же
делает горку. Со всей силы держусь, чтобы не улететь в стену. Даже
и не думал, что так может маневрировать Ми-8!
И тут же мощный удар в районе
редуктора. В кабину начал литься керосин и пошёл дым. Из последних
сил перемещаюсь ближе к кабине экипажа, чтобы сесть на сидушку
рядом со сдвижной дверью. Вертолёт начинает кидать в стороны. Вроде
успокаивается, а потом снова брыкается, как бешеный
скакун.